— Да конечно… — ответил я с сарказмом. — Я так не думаю, Корбин. Уверен, она видела уже достаточно.
— Если ты о своем звере…
— Черт, да, именно об этом, — прорычал я. — Она видела меня в моем наихудшем виде. В моей проклятой сущности. Ты в курсе, что не все женщины могу смириться с проклятым волком? Не говоря уже о том, чтобы спариться с одним из них — они слишком боятся передать проклятие своим потомкам.
— Тейлор не оборотень, — тихо сказал он. — Но и не совсем вампир. Она нечто совершенно новое, какой-то другой вид. И тем не менее кое-что, как я считаю, осталось неизменным, а именно — её чувства к тебе. Ты должен сам прийти и убедиться в этом.
— Я так не думаю, — сопротивлялся я. Мне действительно хотелось ему поверить. Но как она по-прежнему хотела быть со мной, особенно увидев мое проклятие во всей красе? Корбина это возможно, черт возьми, и не шокировало, четырехсотлетнего вампира трудно чем-то удивить, но Тейлор…
Теперь она меня ненавидит. Испытывает отвращение.
Я не мог прийти, и не только потому что она видела во мне зверя. Были… и другие факторы. Я потер щеку и вздохнул. Мне не хотелось видеть ужас, страх и жалость на её лице при встрече. Не хотел слышать, как она с беспокойством говорит, что приятно было меня повидать, но теперь ей нужно идти.
— Виктор? — Голос Корбин на другом конце телефона вырвал меня из печальных размышлений.
— Да, я здесь. — Я вздохнул. — Послушай, просто… сейчас не время. Ладно?
— Как хочешь, — спокойно ответил он. — Ты желаешь, чтобы я что-либо передал ей?
— Скажи ей… передай ей мои пожелания о скорейшем выздоровлении, я надеюсь на это, — ответил я, ощущая себя идиотом. Черт, как будто писал поздравительную открытку! Но я действительно не знал, что ещё сказать.
— Я передам ей твои пожелания, — сказал Корбин. — До свидания, Виктор.
— До свидания, — ответил я, но он уже повесил трубку.
Нужно к ней пойти, сказал себе, положив трубку. На мгновение я действительно задумался об этом… но потом взглянул на свое отражение в зеркале ванной и отбросил эту мысль.
Свежее клеймо на моей щеке всё ещё было шершавым и очень, очень заметным. От него правая половина моего лица навсегда исказилось в насмешке. Чертовски отвратительной насмешке. Будучи оборотнем, я мог исцелить практически любую рану, но не ожог от серебряного клейма. Теперь мое лицо превратилось в жуткую маску… именно так я буду выглядеть всю оставшуюся жизнь. Никогда не страдал тщеславием по поводу собственной внешности и никогда раньше не слыл красавчиком. Но, по крайней мере, выглядел нормально. Теперь стал монстром как внутри, так и снаружи.