— Ты говоришь, что хочешь… чтобы… — Я покачала головой. — Нет. Нет, я не… Я не могу сделать это.
Виктор на мгновение прикрыл глаза, как будто что-то обдумывая. Затем открыл их и посмотрел на меня.
— Тебе и не обязательно.
— Тогда как?..
— Просто разденься. Или ну, одень лишь одну из моих футболок и больше ничего, как в ту ночь. Я покажу тебе.
Моё сердце так колотилось, что, казалось, всё тело тряслось, но я кивнула и слезла с кровати.
— Я скоро вернусь.
Прихватив одну из его футболок из корзины, я переоделась в гардеробной. Я могла бы взять чистую из стопки на полке, но не захотела. Выбрала ту, что носил Виктор, ту, на которой сохранился его запах. Как и накануне, его теплый мужской аромат успокоил меня.
Я вспомнила слова ведьмы Гвендолин о том, как вампиры и веры воспринимали запах друг друга, скинула с себя юбку, блузку и нижнее белье и натянула на обнаженное тело светло-голубую футболку. Как это могло быть правдой? Ничто и никогда не привлекало меня больше, чем запах Виктора. Рядом с ним я одновременно и воспламенялась, и чувствовала себя в безопасности — странная смесь эмоций, но я не противилась им, потому что доверяла ему.
Войдя в спальню, я увидела, что Виктор снял рубашку и лежит на кровати, откинувшись на резное дубовое изголовье. Он втянул воздух, заметив меня, и медленно заскользил взглядом по моему телу.
Я покраснела, но совсем не от смущения. Понимала, что он прекрасно видит мои затвердевшие соски, выпирающие из-под его футболки. И сейчас, когда я сняла юбку и трусики, он, без сомнения, чуял аромат моего влажного горячего лона.
Но мне было всё равно. Вернее, я обрадовалась, что он хотел меня. Замерев, я смаковала это чувство — когда я в последний раз радовалась тому, что мужчина хотел видеть меня в своей постели?
Это было так давно, что я честно не могла вспомнить.
— Иди сюда, детка. — Голос Виктора стал низким и хриплым, когда он попросил меня присоединиться к нему. — Всё хорошо, я тебя не обижу.
— Знаю, — ответила я, испытывая невероятный прилив благодарности. Взобралась на кровать и встала на колени напротив него. — Что дальше?
— Придвинься ко мне поближе. — Он похлопал по месту рядом с собой и не двигался, позволив мне к нему приблизиться.
Я на коленях подползла к Виктору и выжидающе на него посмотрела.
— Так?
— Да, — пробормотал он. — Теперь дай мне руку. Ту, которой пишешь.
Озадаченная, я вложила в его правую руку свою, отметив, как и в ту ночь, когда нас связали у алтаря, насколько крупные у него руки. Мои пальцы казались маленькими и хрупкими, как у маленькой девочки, в его большой грубой лапе. И всё же его прикосновение было таким невероятно нежным.