— Да, слышала, — наконец ответила девушка. — Но я туда не хожу, это заведение только для ничтожеств.
— Ну да, — сказала Мона.
Остальные друзья Сэма тоже якобы никогда не бывали в «Вавилоне». Это могло означать что угодно, но в настоящий момент никак не могло помочь в расследовании. Мона закончила допрос. Было уже почти семь, и у нее слегка разболелась голова.
Вторник, 15.07, около 20 часов
Поскольку допросы мало что дали для расследования, день закончился раньше, чем было запланировано. Холостяки Фишер и Патрик Бауэр пошли выпить. Мона поехала домой, то есть на квартиру к Антону. Никто из ее коллег не подозревал, что ее официальный адрес — ужасная трехкомнатная дыра неподалеку от ее места работы — был только «прикрытием». Эту информацию легко было держать в секрете, потому что никто в 11-м отделе не говорил о своей личной жизни, за исключением случаев смерти или развода. Риск заключался единственно в том, что долголетние расследования непростой экспортной деятельности Антона все же однажды могли увенчаться успехом, но Мона намеревалась заняться этой проблемой только тогда, когда наступит соответствующий момент. Она лишь могла надеяться, что к тому времени Лукас уже будет достаточно взрослым и сможет обходиться без отца. О последствиях для себя и для своей карьеры Мона старалась не думать. В случае чего она всегда могла утверждать, что ни о чем не знала и не подозревала, и никто не сможет доказать обратное (на самом деле Мона в это не верила, но таким образом успокаивала саму себя).
На улице было еще светло, когда она припарковала машину перед старым шестиэтажным домом, купленным Антоном несколько лет назад по дешевке, потому что владелец дома разорился. Дом находился почти в центре города, но был очень запущен. Антон отремонтировал комнаты, сдающиеся в нем, а для себя переоборудовал чердак, сделав из него что-то вроде роскошного павильона. На стене, обращенной во двор, был установлен остеклованный лифт, который останавливался прямо перед второй дверью квартиры. Мона не любила пользоваться этим лифтом, подозревая, что за разрешение на него Антон дал взятку кому-то в земельном строительном управлении, но было так жарко, а она настолько устала, что у нее не было никакого желания подниматься пешком по лестнице.
Она прислонилась к стенке лифта и зевнула, запрокинув голову. Через стеклянную крышу лифта было видно небо, на котором появилась легкая ржаво-красная дымка. Поднявшись наверх, Мона почувствовала такую усталость, что готова была еще раз проехаться в лифте, лишь бы не идти пешком. Вместо этого она оттолкнулась от стенки лифта, вынула ключи от квартиры и отперла дверь.