– Надо идти к северу. Дальше от берега пароходы будут в безопасности от банок и подводных камней. Ближе к берегу нас зажмут льды, как только пойдут сильнее норд- вестовые ветры, – говорит одна часть собравшихся.
– Прибрежный путь больше испытан. К северу пройти нельзя. Там льды в восемь-десять баллов, – говорят другие.
– Прибрежный путь, – подтверждает большинство.
– Прибрежный путь, – подтверждают и сибиряковцы, вернувшиеся в это время из льдов Севера.
Самолет вернулся с разведки. Пилот Алексеев излагает свою точку зрения, по привычке часто употребляя слово «хозяйство». У него все – «хозяйство»: его самолет – «хозяйство», пароходы – «хозяйство», лед – тоже «хозяйство».
– Этого хозяйства на Севере столько, что нам не протолкаться до будущего года… По-прежнему вдоль берега идут полыньи воды… Есть перемычки у Скотт-Гансена и Тилло. Своим хозяйством вы его пробьете. А вот у архипелага Норденшельда дело плохо. В самом архипелаге – невзломанный лед…
Картина становится вполне ясной. Наши теоретические расчеты еще раз подтверждаются летной разведкой. Мы все пойдем прибрежной полосой, по глубинам, достаточным для глубоко сидящего «Красина». Архипелаг придется форсировать ледоколом, если льды к моменту нашего прихода не будут взломаны и отжаты от берегов.
Устанавливается порядок движения судов. Головным идет «Красин», последними – «Русанов» и «Володарский». Между ними встают остальные суда. «Сибиряков» также решил присоединиться к каравану Ленской экспедиции.
– А как речная группа? – спрашивает капитан Модзалевский.
– Вам надо остаться на Диксоне, ждать перемены ветра. У вас еще есть запас времени. Вам надо только дойти до реки Лены. Обратно прохода нет. При этом положении льда речные суда обречены на гибель.
– Это я и хотел предложить, – говорит капитан. – Мы уже попробовали льды. Корпус «Пятилетки» толщиной в шесть миллиметров, а «Партизана» еще меньше. Надо ждать, когда от архипелага ветер отожмет льды…
Совещание расходится, приняв решение по всем пунктам.
Полярный день приближался к концу. Ночи еще не было, но в часы, положенные для ночи, уже появлялись сумерки.
Через гавань следовал караван пясинцев, вытянувшись длинной линией. Головным шел «Красноярский рабочий». Он вошел в один из северных проливов Диксона и исчез за крутым поворотом, держа курс на восток.
Порт Диксон начал терять свое оживление. Завтра поднимется наш караван. Тогда только редкие рыбацкие суда будут бороздить воды порта. Жизнь войдет в свою обычную колею. Напряженно будет работать радиостанция, связывая нас с остальным миром.