В германском эпосе действительно есть легенда о Туле. Якобы где-то на севере находился остров с таким названием. Туле, как и легендарная Атлантида, был одним из центров древней мистической цивилизации. Для людей, подобных Эккарту и его соратникам, не все тайны Туле были безвозвратно утеряны. Они свято верили в то, что до сих пор существуют маги, которые способны выступать в роли посредников между людьми нынешними и «теми, кто находится там». А там лежит хранилище сил космического, запредельного происхождения. Посвященные в эту тайну могут черпать их, чтобы наделить Германию властью над миром и сделать ее первой страной, где поднимутся ростки сверхчеловеческой расы. Придет день — и из Германии двинутся в бой легионы, которые сметут все препятствия на духовном пути землян. А поведут их непогрешимые вожди, питающие силы в тайном хранилище острова Туле.
Эккарт с Розенбергом смогли вложить в будущего фюрера эти идеи, и они глубоко запали ему в душу. Однако общество «Туле» в те годы, когда им руководил Эккарт, было еще слабым механизмом для трансформации реального по законам ирреального. Лишь позже, под влиянием Карла Хаусхофера, оно приобретет окончательный вид — это будет тайное общество посвященных, имеющих контакт с запредельными силами, оно и станет магическим центром нацизма.
У оккультистов во все эпохи можно заметить общую идею фикс: их внутренние силы образуют единую цепь. Но использовать ее в целях группы можно только при наличии медиума, аккумулирующего всеобщую силу, и под руководством мага-посредника. В обществе «Туле» медиумом был Гитлер, а магом — Хаусхофер.
Мэр вольного города Данцига Раушнинг отзывался о Гитлере следующим образом: «В обычное время медиумы — это посредственные, заурядные люди. Внезапно, словно с небес, на них опускается нечто, что поднимает их высоко над общим уровнем — что-то внешнее по отношению к личности медиума, который, в свою очередь, становится одержим этим “нечто”. А затем медиум вновь превращается в обычного человека. Я уверен, что подобное происходило и с Гитлером. Персонаж, носивший это имя и это тело, был временной оболочкой демонических сил. При общении с ним в эти моменты ощущалась невыносимая двойственность, соединение банального и чрезвычайного».
Отто Штрассер, еще один сторонник «виенай», вспоминал: «Слушавший Гитлера внезапно понимал, что он присутствует при явлении вождя. Это как вспышка света в темном окне. Человек со смешной щеточкой усов вдруг превращался в архангела. Потом архангел исчезал, а на его месте оставался усатый Гитлер с угасшим взором».