Никогда еще я не ехал так быстро. Я нещадно гнал лошадь вперед, обещая ей воду, овес и все прочие удовольствия, какие пожелает ее лошадиное сердце, если она вовремя домчит меня до Сивы.
Стемнело, но наша бешеная скачка продолжалась. Меня вдруг обуял смертельный ужас. Вдруг лошадь оступится и мы оба окажемся на земле?
Если такое случится, если мы действительно упадем, кого в этом винить? Неужели бедную лошадь, уставшую до пены изо рта? Ее сумасшедший галоп не прекращался даже в темноте, и она безропотно несла на себе нового хозяина, оказавшегося таким жестоким. Или виноват будет все-таки всадник, обезумевший от жгучей потребности поскорее добраться до места назначения? Его гнала миссия, которую изможденной лошади не понять.
Я знал ответ.
Наконец впереди под луной заблестела водная гладь оазиса. Я пришпорил лошадь, требуя от нее совершить последний головокружительный рывок и обещая ей все мыслимые блага, но…
Она упала. Возможно, сказалось утомление или лошадь просто оступилась. Ее передние ноги подкосились, туловище кувырнулось вперед, и мы шумно грохнулись на землю.
Несколько минут я просто лежал и стонал. Потом осторожно перевернулся и ощупал руки и ноги на предмет возможных переломов, а потом и туловище – нет ли крови. К счастью, обошлось. Лошадь поднялась и стояла рядом, виновато понурив голову. Она тоже не покалечилась. Конечно, все это время я немилосердно гнал ее. Спасибо, что довезла меня до окраины Сивы.
Я не решился снова забраться в седло. Остаток пути я вполне мог пробежать.
– Спасибо тебе, спасибо, – пробормотал я лошади, снимая с нее свой мешок, меч и лук. Перебросив их за спину, я побежал к оазису. Меня встречали холмы, величественная крепость и такой же величественный храм. Я выбрался на дорогу, ведущую к селению. Руки и ноги горели от напряжения. Груз оружия тянул вниз, но я был полон решимости.
У меня не хватало времени обдумать свое возвращение. Все мысли были только об Айе. Я направился к ее дому. Дыхание стало хриплым и прерывистым. Руки и ноги ощущались свинцовыми гирями. Я бежал по знакомым улицам и переулкам. Сколько раз я беспечно носился по ним. Сейчас я чувствовал себя воплощением цели и решимости.
Вот и дом ее тетки. Последний раз я его видел, покидая Сиву. Я словно перенесся в прошлое, но мне было некогда предаваться воспоминаниям. Сейчас я должен действовать разумно и хладнокровно. Не это ли отец неутомимо вдалбливал в мое сознание? Осторожность. Мысли прежде действий. Действий, подчиненных стратегии.
Я нырнул в тень, протянувшуюся от домов на другой стороне улицы. Там я остановился, чтобы успокоить дыхание, и снял мешок. Снаружи дом Херит выглядел не столь опрятно, как прежде. Я коснулся меча, затем потрогал нож. Оружие добавляло мне силы и уверенности. Я быстро пересек улицу, остановился возле двери, прислушался. Не знаю, какие звуки я ожидал услышать. Внутри было тихо. Между тем дом не казался опустевшим. Окна были занавешены, плетеная дверь – плотно закрыта. Дом Херит не имел заднего входа, поэтому, нравится мне или нет, войти я могу только здесь. Набрав побольше воздуха, я толкнул дверь и вошел.