Хаотичная стрельба по живым мишеням с верхних этажей телецентра затихла, чтобы через несколько дней возобновиться редкими одиночными выстрелами: снайперы добивали раненых.
«Как же это? Что делать? Что делать?» - без конца, не без раздражения, спрашивали укрывшиеся в Дубовой роще люди. Я и сам не понимал, как же такое могло случиться: Макашов не говорил мне ни слова о намерении штурмовать телецентр, связи с ним не было, и я был в полном неведении, где генерал и что с ним. Ярость людей нарастала:
-Ты видишь, куда ты нас привел? А где оружие? Где оружие, я тебя спрашиваю?!»
- Оружия у меня нет, - отвечаю, – и я пришел сюда вместе с тобой по собственной воле.
- Тогда говори, что делать?
- Возьми бутылку с бензином и подожги их!
- А где взять бензин?!
- Я не знаю. Помочись в бутылку, но подожги!
Часть этого диалога воспроизвела на своих страницах «Комсомольская правда», когда я уже сидел за решеткой следственного изолятора в Лефортово. Значит, возможно, сами «комсомольцы» и спровоцировали тот диалог. А бензин нашелся. Его одолжили восставшим московские рокеры, помогавшие вывозить из-под огня раненых на своих мотоциклах.
В первом часу ночи стрельба у телецентра стихла. Наконец передали, что меня желает видеть Макашов. Генерал был предельно краток: «Здесь все кончено, Уводи людей назад, к белому дому!» Я все понял: у телецентра народное восстание в Москве потерпело военное поражение. По цепочке я передал сторонникам «Трудовой России», чтобы они расходились по домам. Возвращаться под новую бойню у Дома Советов, на мой взгляд, не имело смысла.
На рассвете 4 октября в штабе «Трудовой России», в здании Октябрьского райсовета Москвы, удалось провести небольшое совещание. К тому времени CCN - крупнейшая телевизионная компания США – установила вокруг Дома Советов антенны спутниковой связи для прямой трансляции телевизионного репортажа о расстреле парламента России. В Москву, помимо дивизии имени Дзержинского, в полном боевом снаряжении вошли Тульская воздушно-десантная, Кантемировская и Таманская дивизии Вооруженных Сил России. Танки по Кутузовскому проспекту выходили на позиции огня прямой наводкой по Дому Советов. Расчеты танковых экипажей были наняты за большие деньги только из числа офицеров – добровольцев. После расстрела парламента и убийства сотен людей, телевизионщики убивавшие морально своими передачами в те дни сотни тысяч людей, возьмут интервью у старшего лейтенанта Андрея Русакова, «наводчика» одного из таких экипажей. На вопрос ведущего передачи: «Что вы испытывали, когда видели, что снаряды вашего танка ложатся точно в цель?» - «герой» штурма Верховного Совета ответил: «Мне хорошо заплатили, а я хорошо делал свою работу!» Через год, тот же «герой» подрядился делать свою «работу» на войне в Чечне, но попал в плен. И то же самое телевидение показало деградировавшего урода без погон, с гримасой животного страха на лице. Нештатный фотокорреспондент газеты «Молния» Майя Скурихина смогла запечатлеть для истории и тот, и другой момент...