. Представитель оппозиции занял место Сирии в ЛАГ, а уже на следующий месяц в Дохе открылось посольство НКОРС – оппозиционерам отдали на откуп здание бывшего сирийского диппредставительства.
Эмир Хамад также пытался изолировать сирийский режим от потенциальных союзников. Самым крупным успехом на этом направлении стала «переаренда» движения ХАМАС в 2012 году. Не секрет, что группировка находилась на содержании Ирана и получала от Исламской Республики 250–300 миллионов долларов в год – однако в 2011 году, по некоторым данным, из Тегерана не пришло ни цента [33] (не только из-за сложной экономической ситуации в Иране, но и по причине отказа движения открыто и полностью поддержать Башара Асада). В то же время, по некоторым данным, в 2007–2010 годах ежегодная катарская помощь ХАМАС составляла порядка 450 миллионов долларов [34]. Неудивительно, что, когда эмир (а точнее, курировавший операцию его наследник, принц Тамим) сделал предложение стать эксклюзивным спонсором, Халед Машаль и все политбюро в полном составе переехали из Дамаска в Доху. «Мы практически все покинули Сирию, потому что там мы не могли делать свою работу», – заявил его заместитель Абу Марзук [35]. Сразу же после переезда он и другие лидеры ХАМАС стали говорить о поддержке «сирийского народа». «Я приветствую все народы «арабской весны» или «исламской зимы», и я приветствую героический сирийский народ, который борется за свободу, демократию и реформы», – заявил Исмаил Хания, выступавший в одной из каирских мечетей [36]. Целью эмира было привести к власти в стране местных исламистов. В мае 2012 года, уже в разгар вооруженного противостояния, Дамаск посетила высокопоставленная катарская делегация, предложившая Башару Асаду прекратить поддержку вооруженного сопротивления, если президент Сирии согласится на создание коалиционного правительства с премьер-министром из «Братьев-мусульман» [37]. Президент, понятное дело, отказался.
Участие эмирата в египетских делах было менее прямым и поначалу ограничивалось лишь информационным давлением в виде эмоциональных репортажей «Аль-Джазиры». В Египте даже придумали анекдоты на эту тему. Например, такой: встретились в аду три бывших президента Египта – Гамаль Абдель Насер, Анвар Садат и Хосни Мубарак – и спрашивают друг друга о причинах их гибели. «Яд», – говорит Насер, «Убийство», – говорит Садат. «Аль-Джазира», – вздыхает Мубарак.
К активным действиям эмир перешел уже после отставки Мубарака, и его целью было привести к власти в Египте местных «Братьев-мусульман» (в Египте они называются «Ихван»). На них у эмира неограниченное влияние благодаря тому, что в Дохе давно сидит Юсуф аль-Кардауи – духовный лидер этой группировки, чьи фетвы идут в рамках политической линии катарского МИД (например, шейх поддерживал «народные революции» во всех арабских странах, кроме Бахрейна, где он назвал ненужную Катару шиитскую революцию «не народной, а сектантской»). Накачка «Ихван» катарскими деньгами помогла «Братьям» выиграть выборы в Египте, а Катару – получить контроль за крупнейшей страной арабского мира.