Оба ограничительных фактора, конечно, могли бы быть сняты в том случае, если бы турки вводили войска не самостоятельно, а в составе коалиции. Однако сколотить ее не удалось. Так, надежды Анкары на желание США устроить в Сирии «войну на периферии» с Ираном не оправдались. Да, госсекретарь США Джон Керри регулярно отмечал, что «идею о создании буферной зоны стоит рассмотреть» [188], однако на практике Вашингтон от ее создания отказывался. И не только потому, что поддержание этой зоны будет в прямом смысле дорого стоить (по расчетам председателя Объединенного комитета начальников штабов Мартина Демпси, цена составит 500 миллионов долларов на создание зоны и 1 миллиард долларов в месяц на поддержание [189]). Барак Обама, провозгласивший вывод американских войск из Ирака и Афганистана, был не готов к новой войне в исламском мире. А после начала и особенно успешного завершения ирано-американских ядерных переговоров нужда американцев во вторжении в Сирию вообще отпала.
Европа без американцев воевать отказывалась. Ее многому научила ливийская кампания, в ходе которой европейцы таскали каштаны для других и к которой были попросту не готовы. Военная операция против режима Каддафи (чья армия была на порядок слабее сирийской и на два порядка слабее иранской) четко продемонстрировала Парижу и Лондону ограниченность их собственных военных возможностей, неспособность участвовать в крупных кампаниях без поддержки со стороны Соединенных Штатов. Поучаствовать в военной операции были готовы лишь арабские монархии, но лишь словом и долларом. Для ведения этой войны у них нет серьезных армий.
Не имея возможности склонить чашу весов в свою пользу, турки вынуждены были несколько лет наблюдать за тем, как сирийская гражданская война несет им одни проблемы. Так, вместо прибыли от торговли с Северной Сирией турецкие власти тратят огромные деньги на содержание лагерей беженцев, в которых находятся миллионы сирийцев. «Мы потратили 8 миллиардов долларов только на строительство и обеспечение лагерей. В некоторых городах сирийских беженцев у нас больше, чем турецких граждан», – жаловался в 2015 году Ахмет Давутоглу [190]. Помимо лагерей, десятки тысяч беженцев расселились по турецким городам [191], ухудшив там криминогенную ситуацию, а также ситуацию на рынке рабочей силы и аренды жилья. Так, с сентября 2011 года по сентябрь 2012 года цены на аренду недвижимости в провинции Хатай выросли в среднем на 22 % – при том, что объем предложений на рынке увеличился более чем в 10 раз [192]