. Во-вторых, обеспечивая независимость Эрбиля от Багдада, турки сами, своими руками, создают основу для создания независимого Иракского Курдистана. И нет никаких гарантий, что это государство или государственное образование через какое-то время не пересмотрит соглашение с турками о невмешательстве в «курдский вопрос». И не начнет процесс консолидации всех курдских земель (в том числе и тех, которые являются частью Турции) в единое 40-миллионное Курдское государство.
Некоторое время назад казалось, что Турция нашла решение всех этих проблем – и с курдами, и с Ираном, и с Асадом. Имя этому решению было ИГ. Консолидировав значительную часть джихадистского сегмента сирийского сопротивления, боевики группировки стали представлять серьезнейшую угрозу для властей в Дамаске. Кроме того, ИГ успешно зачищало сирийских курдов, нивелировав тем самым их угрозу для турецких интересов. Ради того, чтобы ИГ одержало победу в сирийской гражданской войне, Турция консолидировала свои усилия со своим, в общем-то, конкурентом на поле умеренного исламизма – Катаром. Заключенный президентом и эмиром альянс оказался настолько важным, что в августе 2015 года Доха даже дистанцировалась от решения ЛАГ осудить Турцию за удары по территории Северного Ирака. «Катар подчеркивает свою полную солидарность с действиями Турецкой Республики по защите собственных границ и поддержанию безопасности», – говорилось в официальном заявлении эмирата [201]. Более того, к этому альянсу частично присоседилась и Саудовская Аравия, для которой стремление нанести Ирану поражение в Сирии или же (если повезет) вызвать в этой стране конфликт на периферии между иранцами и Западом оказалось важнее, чем страх перед протурецкими или прокатарскими исламистами.
Возможно, этот террариум единомышленников и смог бы достичь успехов. Однако их карты спутало начало российской военной операции в Сирии. И если Доха с Эр-Риядом предпочли воздержаться от публичной мести, то турки расстроились и отреагировали крайне неадекватно. И расплачиваться за эту неадекватность они будут еще очень долго. По сути, попытка превратить стратегию «ноль проблем с соседями» в «ноль проблем с вассалами» привела к тому, что на ее место пришла реальность в виде «нуля соседей, с которыми нет проблем». И Россия стала последним из влиятельных соседей, с которыми эти проблемы возникли
Российско-турецкие политические отношения в последние годы складывались непросто. Причин этому была целая масса. Эксперты, в частности, называют три момента в российской политике, на которые турки обиделись особенно сильно.