, – говорил эмир.
Естественно, такой внешнеполитической всеядностью Катара открыто возмущались многие его соседи и партнеры, прежде всего сами американцы. «Катар не может быть нашим союзником в понедельник и отправлять деньги боевикам ХАМАС во вторник», – жаловался глава комитета по международным делам сената США Джон Керри [20]. Однако такой всеядный Катар был полезен американцам. Политика «сотрудничества со всеми» делала из эмирата отличного посредника, который имел возможность мирить нужные стороны в нужный момент. Например, именно в Дохе шли переговоры между талибами и США. Кроме того, в 2007 году эмир Хамад содействовал улучшению отношений между Дамаском и Парижем, в 2008 году посадил за стол переговоров противоборствующие силы в Ливане и убедил их провести президентские выборы. «Движение 14 марта, блок Харири думали, что мы поддерживаем «Хезболлу» (из-за того, что раньше у нас были некоторые сложности в отношениях с Саудовской Аравией). И когда они поняли, что это не так, они пришли к нам и мы решили их проблемы», – говорит катарский эмир [21]. Доха была посредником между йеменским президентом Али Салехом и хуситами в Йемене, между Хартумом и дарфурскими мятежниками, Джибути и Эритреей, между палестинскими группировками ФАТХ и ХАМАС. «Мы не занимаем ничью сторону в конфликтах – поэтому лидеры и просят нас о посредничестве в них», – объяснял дипломатические успехи эмирата в 2010 году Хамад бин Халифа [22]. И естественно, все страны региона хоть и ворчали, но ценили такого уважаемого посредника, опасаясь с ним ссориться и оказаться тем самым в дипломатической изоляции.
Еще одним важнейшим элементом стратегии выживания Катара в столь опасном и нестабильном регионе было получение полного контроля над информационным пространством Ближнего Востока. Эмир понимал, что в новом мире важно не само событие, а то, как это событие доносится до зрителей или читателей. Именно поэтому уже на следующий год после своего прихода к власти Хамад бин Халифа создал информационный меч эмирата – международный канал «Аль-Джазира». Основной «фишкой» этого СМИ было сочетание новостей на арабском языке с западными стандартами журналистики. Именно поэтому «Аль-Джазира», например, стала первым арабским каналом, который стал рассматривать конфликты с обеих точек зрения. Она превратилась в платформу для выступлений всего спектра оппозиционных ближневосточных сил – как секулярных, так и религиозных (естественно, кроме катарских). Слово на канале давали даже представителям Израиля.
Далеко не всем нравилась неуважительная к местным традициям информационная политика эмира. В начале нулевых едва ли не каждая арабская страна была недовольна редакционной политикой «Аль-Джазиры». В 2001 году саудовский кронпринц Абдулла говорил, что «Аль-Джазира» «позорит Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, клевещет на членов Саудовской королевской фамилии, угрожает стабильности арабского мира и поддерживает терроризм»