— Большой выкуп требуют? — поинтересовался Зубарев, заранее зная, что Михаил впрямую не ответит, уйдет в сторону.
— Солидный выкуп, — уклончиво ответил тот, — да не в выкупе даже и дело…
— Еще чего просят?
— Дело в том, что выкуп тот надобно им в стойбище доставить. Сам я ехать не могу, дел невпроворот, у Алексея стекольная фабрика, не бросишь, Василий, младший наш, — Зубарев кивнул понятливо головой, ему были знакомы приемы младшего Корнильева и его умение выходить сухим из воды, — захворал, занемог, как про то известие услыхал. Дело–то такое, можно и без головы, с такими деньгами едучи, остаться, — провел он ладонью по горлу.
— Так ведь туда полки наши ушли, в степь, — встрял Иван Зубарев.
— Вот из–за них киргизцы как раз и озлились. Солдаты, видать, поразорили их стойбища, скот поугоняли, а, может, еще чего, в общем, киргизцы обещали всех купцов, кто мимо них ехать будет, ловить, у себя держать, пока за них выкуп не дадут.
— Выкуп–то они возьмут, — почесал в затылке Василии Павлович, — а вот отпустят ли Федора с миром? Я их норов давненько знаю, имел дело с ихним братом.
— Вот как тут поступать? — перекрестившись на темные образа, спросил Михаил Яковлевич. — Казаков нанимать, чтоб отбили Федора?
— А чего б не попробовать? — шмякнул кулаком по столу Василий Павлович, которого самого несколько лет назад хорошо пощипали в степи, после чего он более года расплачивался за взятые в долг товары.
— Что ты, Иван, скажешь? — обратился Корнильев к младшему Зубареву.
— Я б не так поступил, — скупо ответил тот.
— Да? И как же? Скажи, послухаем.
— Надо ихнего старшину похитить или кого иного из их знатных людей, а потом и поменять на Федора.
— Ишь ты каков! — покрутил головой Михаил Яковлевич. — Только кто за такое дело рисковое возьмется? Уж не ты ли?
— Возьмусь, — спокойно ответил он, и глаза у него зажглись. Отец, хорошо знавший, что обозначает этот блеск, только крякнул и громко высморкался.
— Чего скажешь? — Корнильев глянул на Зубарева–старшего.
— Ох, и хитер ты, Михаил, — Василию Павловичу подобная затея сына была явно не по душе, — знал, неспроста ты к нам зашел. Опять станешь Ивана сбивать на дурь какую. Все тебе мало… И так едва из острога его выручили. Пущай пожил бы хоть чуток без азарту или не знаешь, каков он? Мы тут собрались было свататься… — на этих словах Василий Павлович прикусил язык, поняв, что сказанул лишку, но было уже поздно, и Корнильев заулыбался и лукаво сощурился.
— А–а–а… вон оно в чем дело? И к кому свататься собрались? Отчего я о том ничего не знаю? Вот молчальники великие! Нехорошо, ой, нехорошо родных людей забывать…