История разоблачений Сноудена во многом повторяла историю скандала вокруг операции АНБ «Эшелон», о которой стало известно в 1990-х годах. Секретную информацию об «Эшелоне» тогда разгласила сотрудница американской оборонной корпорации «Локхид» Маргарет Ньюшем, работавшая по контракту с АНБ. Широкой публике про «Эшелон» стало известно после серии публикаций в английской и новозеландской прессе. В них говорилось, что американцы и англичане вместе со своими ближайшими союзниками шпионили за всем остальным миром. Для этого использовалась глобальная сеть станций перехвата телефонных разговоров, факсов, телексов и информации из зарождавшегося Интернета. И все это якобы делалось без ведома американской общественности и надлежащего судебного надзора.
Возмущение, вызванное разоблачениями Ньюшем, усилилось, когда английский журналист Дункан Кемпбелл заявил, что, помимо прочего, «Эшелон» был нацелен на добывание экономической информации. В результате американские компании, по мнению Кемпбелла, получали незаслуженные преимущества перед своими конкурентами на мировом рынке.
Были опубликованы точные места расположения американских станций перехвата, а также список слов и выражений, которые АНБ выискивало в перехваченных сообщениях. Своеобразную эмоциональную окраску разоблачениям Ньюшем придали и сопровождавшие их истерические тирады европейских политиков.
Впрочем, Ньюшем, как и Сноуден, не поведала ничего сногсшибательного. АНБ и ЦПС занимались тем, чем им было положено заниматься. Их тесные партнерские отношения в области разведки средствами связи сложились еще в 1940-е годы. Детали этого сотрудничества были строго засекречены по вполне понятной причине. Ведь даже самые незначительные, на первый взгляд, подробности о бюджетах АНБ и ЦПС, их сотрудничестве с подрядными компаниями и местах дислокации станций перехвата могли оказаться очень полезными для противника.
Никто не смог доказать, что разоблачения Ньюшем свидетельствовали о чем-то противозаконном. Согласно законодательству США, АНБ могло заниматься разведывательной деятельностью под надзором судебной комиссии. Тут мнения журналистов разделились. Одни доказывали, что полномочия АНБ были чрезмерно широкими, а надзор со стороны судебной комиссии – слишком либеральным, другие – наоборот. Однако при чем здесь журналисты и их читатели? Ведь за правильным балансом между свободой действий АНБ и строгостью надзора за ними должны были следить политики и юристы, а отнюдь не журналисты или рядовые граждане.
Самое серьезное обвинение, прозвучавшее в адрес АНБ в связи с «Эшелоном», оказалось связано с якобы имевшей место подменой государственных интересов на коммерческие. Доказывать беспочвенность этого обвинения было бесполезно. Тех, кто был уверен, что правительство США в сговоре с американскими корпорациями было способно на все ради прибыли, опровержения официальных лиц все равно нисколько не убеждали.