Он там, лежит на моей кровати, раскинув длинные ноги.
— Где ты шляешься, куколка? — насмешливо говорит Дэн, глядя в мои расширившиеся от удивления глаза — Я пришел за долгом.
— За каким? — спрашиваю тупо, пытаясь восстановить дыхание. Сердце вот вот выскочит из груди.
— За супружеским, детка. Мы же почти семья — давно я его не видела в таком настроении. Дэн смеется, а я готова провалиться сквозь землю, от взгляда его прекрасных, любимых глаз.
— Мог бы и ботинки снять — недовольно бурчу, хотя мне хочется лечь рядом, свернуться калачиком, и просто чувствовать его обжигающее тепло, руки на своем теле, и жадные губы. От этих мыслей, в низу живота разливается горячее возбуждение. Он прожигает меня взглядом, и раздувает породистые ноздри, принюхиваясь, словно дикий зверь, чувствующий феромоны, выделяемые самкой.
— Катя, иди ко мне — приказывает Дэн, и я, как сомнамбула, повинуюсь. Даже если бы и хотела, не смогла бы сопротивляться похотливому влечению этого красивого, опасного мужчины. Его рук задирает мою блузу, и ложится на живот. От неожиданности, я забываю, что нужно дышать. Просто дышать, что бы продолжать жить. Не могу, словно спазм в горле, не дающий воздуху проникать в мои легкие.
— Странно, ничего не чувствую — говорит Денис, легко проведя ладонью по коже.
— Еще рано — шепчу, боясь, что он уберет свою руку. Это, что — то невероятное. — Слушай, почему?
— Что, почему? — не понимающе, спрашивает Денис, не отводя взгляда от моего живота.
— Катя, мне просто страшно. Я устал бороться с собой — тихо говорит он. — Страшно, что я не смогу дать вам того, что вы все ждете от меня. Мой отец, биологический, не способен был любить, не умел. Я боюсь, что не смогу сдержать зверя в себе, которого он подселил в меня. Знаешь, я ведь помню все, хоть и был совсем ребенком. Каждую минуту, каждую секунду, проведенную возле тела матери. Не могу забыть. Он убил ее за то, что она любила меня. Эта любовь затмила страх перед ним. Помню, хруст, с каким нож вошел в ее тело, словно это вчера все произошло. А он лег спать. Просто захрапел, лишив меня той единственной, которая меня любила — Дэн сидит, закрыв руками голову. Видно, как нелегко даются ему слова.
— Ты не такой, Дэн, я знаю. Ты совсем иной. Ты отражение матери, любящей и чувственной — я глажу его по голове, прижав к себе, и плачу. Сколько же пережил этот сильный мужчина. — Я люблю тебя — шепчу, заливаясь слезами — До безумия люблю.
— Я тоже люблю тебя, Катя — выдыхает он, до хруста сжимая мое тело, но вдруг, спохватившись, расслабляет объятия, — Тебе не больно?