— Кусака, ты цела?
Марори рассеянно кивнула, отрешенно наблюдая за тем, как Крэйл стряхивает с нее пыль и песок. Потом перехватила его руку, остановила, разглядывая хлещущую из его плеча кровь. Куртка была безнадежно испорчена, один рукав болтался на честном слове, второй намок от крови и прилип к коже. На скуле шанатара уже наметился внушительный синяк.
— Я в порядке, Крэйл, — пробормотала Марори, когда тот мягко ощупал ее затылок.
— Черта с два, — не согласился он. — У тебя голова разбита, Кусака.
— От этого я точно не умру. Где Марроу?
Шанатар нахмурился, недоверчиво осмотрел ее с ног до головы.
— Тебе нужно прилечь, Марори Шаэдис.
Она отмахнулась от его заботы. Что-то безобразное, уродливое и липкое ютилось в груди и становилось все больше по мере того, как ее взгляд скользил по тому немногому, что осталось от зала. Хель уже успела выбраться из-под завала и как ни в чем ни бывало отряхнулась, как кошка. Правда, когда рядом появился взволнованный Нотт, разулыбалась от его желания оказать ей помощь.
Где-то там, за спинами этой парочки, уже маячит Ти'аль и Кулгард. И даже слышно, как ругается Магистр, ни капли не стесняясь в выражениях. Когда сдают нервы, даже Лорды демоны позволяют себе вольность не подбирать слова.
— Марроу был здесь. — Марори вытянула руку, показала пальцем туда, где теперь зияла глубокая, как от метеорита, впадина. — Там был Разрыв. И потом… Неназванный…
Липкий страх поднялся к самому горлу, перекрыл возможность дышать. Неназванный утянул его за собой. Хель пыталась удержать Разрыв, пыталась дать ему время вырваться, но упрямый эрелим как всегда сделал по-своему.
Марори обхватила себя руками, шатаясь, как пьяная, пошла к дыре.
— Я пыталась, — начала было Хель, но осеклась. — Он спас нас.
Она поморщилась, как будто сказать эти три слова было настоящей пыткой.
Марори не собиралась ее обвинять. Напротив — собиралась сказать то, что разрывало изнутри, невыносимо жгло обидой.
— Он пришел за Тринадцатой. Этот Неназванный пришел за мной. — Облегчения не случилось. Только на губах стало горько, словно сами слова могли имели вкус тлена. — А Марроу…
«Я буду защищать тебя, нильфешни».
Сейчас эти слова казались пророческими, и оттого вспоминать их было еще противнее. Глупый эрэлим! Бестолочь!
Она поняла, что кричит и скребет рыхлую, всю в острых осколках землю, когда Крэйл рывком поставил ее на ноги. Жестко схватил за затылок, уткнул лицом себе под подмышку, заглушая бессвязные рыдания.
Марори не знала, сколько времени прошло, прежде чем ее перестало стрясти и кончились слезы. Крэйл так и стоял рядом, грубовато, по-мужски, придерживая ее за плечи. Она больше не пыталась вырваться, лишь с немой благодарностью потерлась лбом об его куртку.