— Сколько грустного в жизни. Вот мы с Нацагом хорошо живем, а все равно чего–то не хватает, — чуть не шепотом выговорила она, словно измученная долгими страданиями.
Чем больше я ее слушала, тем больше опасений у меня появлялось. Точно тьма застилала мой разум, и ничего в этой тьме нельзя было разобрать. Я знаю, каково жить без любви. Но я не могла понять эту женщину, которая по наивности, что ли, печалилась от счастья, мечтала об игре, в которой каждая ошибка может быть роковой. Содгэрэл шла, опустив голову, и в то же время явно следила за своей походкой.
— Мой Нацаг, конечно, ничего. Плохого о нем не скажешь. В работе он старательный. Хотя что в этом особенного? Стараться может всякий. Недаром говорят: вода к носу подойдет — и собака поплывет. Если нужда заставит, и я смогу себе чашку супа сварить.
Уже возле самой двери она доверительно и с печалью в голосе добавила:
— Тяжелая наша доля женская! Скитаешься, скитаешься за мужчиной бог знает где. А как сейчас хорошо в Улан–Баторе! Тополя в большом сквере на площади полководца, наверно, уже зеленые стоят. А здесь даже снег еще не сошел.
Человеку, детство которого прошло в большом городе, конечно, есть что вспомнить. Да что говорить? Стоит побывать там даже проездом, и то останется в памяти что–нибудь особенное, приятное.
Ускоренные курсы железнодорожников… Перед моим мысленным взором мои сокурсницы, девушки в пестрых платьях. Молодежная вечеринка. В тот раз Цэнгэл впервые обратил на меня внимание. Танцуя наш первый с ним танец, мы обменялись и первыми словами. Прижимая меня к своей широкой груди, он тогда сказал: «А я тебя знаю…»
Интересно устроено женское сердце. Стоило ему почувствовать, что парень хочет сказать что–то важное, как оно тут же тревожно и радостно забилось. Да, это были первые интимные, предназначенные только для меня слова мужчины. Цэнгэл пристально, с интересом смотрел на меня, а потом предложил: «Я провожу тебя?»
От мысли, что ко мне обращается мужчина, что вот я наконец достигла возраста, когда девушка становится предметом чьего–то внимания, во мне появилась уверенность, а в душе стало, как в широкой степи, легко и просторно. Я даже стала кокетничать: «А у меня уже есть провожатый».
«Неправда. После занятий ты всегда уходишь одна. Я же тебя хорошо знаю», — уверенно сказал Цэнгэл. Сомнений больше не было. «Он заприметил меня и хочет познакомиться поближе. Иначе зачем было ему следить за мной и разузнавать обо мне?» — вертелось у меня в голове. «Алимаа, может, уйдем отсюда? На улице так хорошо…»
И мы направились к выходу. Потом была весна, мы часто встречались, ходили друг к другу в гости. Закончив курсы, приехали сюда. Очень немудреная история. Ничего нет в ней такого, что можно было бы назвать исключительным. Словом, простая жизнь простого человека.