– Минна! – Увидев, что волчица села рядом с Рэйтом и потерлась носом о его ногу, Сури удивленно подняла брови. – Как ты себя ведешь! Вы ведь едва знакомы.
– Она хочет приласкаться. – Рэйт склонился и погладил зверя.
– Что за глупости, Минна? – Сури хмыкнула, потом пожала плечами. – В общем, отсюда идите по хребту обратно, откуда пришли.
Персефона, все еще глядевшая на старый дуб, резко обернулась.
– Погоди! Разве ты не пойдешь с нами?
Мистик покачала головой.
– Нет, госпожа. Я живу в той стороне. – Она указала на чащу.
– Но… – Персефона смутилась. – Я думала, ты вернешься в далль.
– Минна, ты только ее послушай! Она и правда странная! Мы пришли сообщить новость. Потом потребовалось ждать, пока деревья проснутся. Свой ответ ты получила, так что мы можем идти домой.
Сури порывисто зашагала прочь, Минна отпрыгнула от Рэйта и помчалась следом. Девочка усмехнулась.
– Меня она любит больше! – Сури сделала еще несколько шагов и остановилась, посмотрев на небо. – Лучше поспеши, госпожа. Ночь того и гляди нагрянет.
Даже не махнув на прощание, девочка убежала. Волчица ринулась за ней.
– Ну, прощай… – крикнула ей вслед Персефона. – И спасибо тебе!
Она продолжала смотреть, пока мистик не исчезла в зелени леса. Персефона оглянулась на огромный дуб.
– И это все? Я чуть не погибла, а получила одни загадки! Причем загадки так себе.
Рэйт не понял, то ли она говорила с ним, то ли с деревом, то ли сама с собой. Женщина вздохнула. Развернув ли-мору Рэйта, она накинула ее на голову как капюшон и подошла к нему.
– Думаю, нам туда.
Рэйт последовал за ней. Малькольм не спешил присоединиться к ним, стоя в раздумьях.
– Если поторопимся, получим горячий ужин, – сказала Персефона, идя по едва заметной тропинке, которую они протоптали в траве по пути к дубу. – Любите баранину? Сара разделывает ягненка, что зарезал Дэлвин. Я живу у них с тех пор, как погиб мой муж, и уверена, что вам они тоже дадут приют. Сейчас она наверняка добралась до рульки. Не самый лучший кусок, и все же…
– Судя по всему, нас ждет настоящий пир! – воскликнул Малькольм, догоняя их.
– Вижу, ты проголодался.
– Я прямо-таки изголодался, моя добрая госпожа! Мы сидели на скудной диете из орехов, грибов и изредка лакомились белкой или кроликом, что на двоих совсем не много – по кусочку или по два на каждого.
Взойдя на гребень, они пошли по прямой, громко шурша сухими листьями. Лучи проникали в просветы в кронах под острым углом. Стволы и листва купались в золоте, от основания каждого дерева тянулась длинная тень.
– Слыхал я о твоем муже, – сказал Рэйт, идя за Персефоной. – Говорят, он был стар.