Внезапно Джорджина обратила внимание, что Бекки заметно округлилась вокруг талии. Короткая юбка костюма от Армани подчеркивала её идеальные ноги, а вот длинный пиджак обтягивал талию куда плотнее обычного. Господи, неужели она беременна? В голове Джорджины тут же замелькали тревожные мысли. Она знала, что у Дуглас давно роман с Бекки. Дуглас признался, что влюблен в Бекки ещё год назад, когда Джорджина как-то раз субботним днем наткнулась на оживленно воркующую парочку в магазине, где Дуглас и Бекки совершали покупки. Однако Дуглас был по-прежнему женат на красавице Келли, а миссис Холлоуэй была не из тех женщин, которые легко расстаются со своей собственностью.
Чем пристальнее Джорджина присматривалась к Бекки, тем сильнее убеждалась в собственной правоте. Да, все признаки беременности были налицо: длиннополый пиджак над округлившимся пузиком, заметно увеличившийся бюст, взгляд, преисполненный каким-то особенным умиротворением.
- Итак, куда мы продвинулись с Блейкхерстом? - осведомился Дуглас.
- Мы поместили в "Таймс" объявление, на котором они настаивали, ответила Джорджина, мигом перестроившись. - "Сюзи" оказалась мужчиной, который подчинялся приказам другого мужчины. Однако беда в том, что убедительных доказательств они представить нам не в состоянии. Голословные утверждения о том, как он встречается с любовницей по воскресеньям, а жена с детишками ни о чем не подозревают... - Черт возьми, подумала вдруг Джорджина, а ведь и Дуглас сейчас играет в такую же игру с Бекки, в то время как Келли, сидя дома, ни о чем не догадывается.
Но Дуглас и ухом не повел - он был слишком увлечен разворачивающейся интригой. И Джорджина продолжила:
- Я отрядила на это дело целую команду. Пока, похоже, Блейкхерст не замечает, что за ним следят. Но и ведет себя безукоризненно, так что придраться нам не к чему. Каждый вечер в положенное время возвращается в Хампстед, в родное гнездышко. Так что, если и дальше все будет продолжаться в том же духе, публиковать нам будет нечего. Тем более что для общения со своей подружкой него есть великолепное оправдание - они вместе работают.
Дуглас задумался. Не желая вдаваться в дальнейшие подробности, Джорджина воспользовалась первым же благовидным предлогом, чтобы улизнуть.
В пятницу, в девять часов вечера, Джорджина стояла у окна своего углового кабинета на двадцать восьмом этаже. Она не уставала любоваться величественным куполом собора Св. Павла, арками перекинутых через Темзу мостов, строгими линиями Вестминстерского дворца.
Мысли её витали в облаках, но вновь и вновь уносились к человеку, с которым она предавалась постельным утехам. Почему-то подходящих слов Джорджина не находила. Как называть таких людей - партнер, любовник, любовница, возлюбленный, господин, подружка? Так или иначе, язык не поворачивался. Черт знает что! Джорджина все ещё ломала голову, какое бы слово изобрести, когда зазвонил её личный телефон. Номер этот был известен лишь Дугласу, родным и близким друзьям. Вот почему Джорджина несказанно удивилась, когда услышала в трубке голос Леса Стрейнджлава с его неподражаемым австралийским акцентом. Стрейнджлав был исполнительным директором "Маклейрдс", рекламного агентства-партнера "Трибьюн", и считался закадычным другом Дугласа Холлоуэя.