— Могла ли то быть работа вампира? Допустим, они все же существуют, что, конечно же, неправда. Нет, убийцей не может быть нежить, поскольку эти объекты уничтожили бы ее. Поэтому мы имеем дело с явным противоречием. Или нет, если вампир укусил жертву и велел своему прислужнику оставить все эти вещи в качестве некой подписи: «Сделано не-вампиром». Конечно, в этом случае прислужника в вампира не превратили, поскольку оставить его в живых — это единственный способ доминировать над ним. Кроме того, в «Справочнике по вампирам» ясно указано, что монстр редко выпивает всю кровь своей жертвы. Обычно он пьет ровно столько, чтобы утолить жажду, поэтому зараженная жертва сама превращается в вампира. Подумайте над этим: обжорство в таком случае повлекло бы за собой целую череду трансформаций и закончилось бы глобальной колонизацией. Так почему же вампир выпил всю кровь? Лично я не знаю почему. Возможно, он решил сделать одолжение вашим коллегам. Возможно, он не хотел, чтобы мертвецы восстали после похорон и направились прямиком в полицию — просить разрешения жить в одном месте, а работать в другом, как люди были обязаны делать при коммунистах, ведь комиссар и его ребята умерли бы от страха. Так, теперь моя очередь. — Чарльз покачал бокал в руке. — Что вы здесь делаете?
— Здесь, за этим столиком? — Криста не спешила отвечать прямо, пытаясь придумать, как выкрутиться.
— Так нечестно, — нарушил молчание Чарльз. — Первое правило игры — искренность. Что вы здесь делаете? — Голос его звучал игриво.
— Ждала вас.
— Неплохая попытка. Но я спрашивал о том, что вы делаете в этой стране, в этом городе, в этом баре.
— Я тоже задаюсь таким вопросом. — Отпив еще колы, Криста произнесла: — Ваша очередь. Вы не обо всем упомянули. Что насчет остального?
— Что ж, выдавленные глаза, вырезанный язык и отрезанные уши. Это отсылка к знаменитым японским статуэткам, трем обезьянам: Мидзару, Кикадзару и Ивадзару. Одна закрывает уши, потому что ничего не слышит. Вторая закрывает глаза, показывая, что ничего не видит, а третья — рот, чтобы ни звука не сорвалось с ее губ. Не слышу зла, не вижу зла, не говорю зла. Еще они известны как три мудрые обезьяны — за свою осторожность, еще как три мистические обезьяны, или…
— Или они хранят омерту, — перебила его Криста.
— Да. У обезьян также есть другие имена. Вы не хотите их услышать?
Но, увлеченная собственными мыслями, Криста продолжала:
— Я говорю о законе молчания, распространенном среди членов мафии на острове Сицилия.
— Да, но изначально его придумали не они. Калабрийцы и корсиканцы тоже угрожали смертью проговорившимся. И не будем забывать о нью-йоркской мафии, точнее, мафиях.