— Что случилось-то?
У-у-у, молчи, изверг! Не надо меня жалеть, я сама себя прекрасно пожалею-у-у.
— Ли, ну прости из-за Дэна. Меня бесит просто, как он на тебя пялится. Он, конечно, на большинство баб так пялится, но когда на тебя — бесит. А потом я испугался за тебя и сорвался…
У-у-у-у…
— Ли… Ли! Ну перестань, пожалуйста…
У-у-у-у!
— Линетт Келли, официально предупреждаю вас, я плохо плаваю!.. Ли! Так, все, давай сюда эту подушку!
Борьба была отчаянной и на удивление куда более долгой, чем в моем представлении должна бы быть. За ее время я даже успела слегка войти во вкус и перестать рыдать. Но, когда подушка-таки была отобрана, сообразила, в каком виде теперь предстала перед Рэем и потянулась за другой.
Мой отчаянный рывок ард с легкостью пресек. Прижал обе руки к покрывалу и заглянул в глаза.
— Ли, я тебя обидел?
Я закусила губу, зажмурилась и замотала головой.
— Тебя накрыло из-за случившегося? Испугалась?
Я снова помотала. Нет, испугалась, конечно, но… все же обошлось, никто не пострадал. Да я почти сразу из головы это выкинула — чего только в жизни не случается.
— А что тогда?
Кажется, Рэю было очень важно понять. И я бы, наверное, даже хотела ему объяснить, но не могла сформулировать то, что царапало изнутри.
— Перенервничала, — пробормотала я, отворачиваясь. — И мясо дурацкое… не получилось.
— Мясо? — так изумленно переспросил ард, что мне окончательно сделалось стыдно за глупую истерику на пустом месте.
Я залилась краской, и попыталась вырваться и снова закопаться, на этот раз для верности — под одеяло.
Рэй не пустил.
— Дурочка ты моя, — прошептал он, прижимая меня к себе, зарываясь пальцами в волосы, осыпая мокрое лицо поцелуями. — Мясо! Придумала тоже!..
Я окончательно расфырчалась, все же вывернулась, встряхнулась, высвободилась и села, утерев лицо тыльной стороной ладони. Шмыгнула носом, вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. И когда, наконец, нащупала внутри стержень внутренней стабильности, обернулась и слабо улыбнулась Рэю, давая понять, что все в порядке, истерика окончена, публика может расходиться.
Ард качнулся вперед и поцеловал меня, на этот раз не прикасаясь руками, только опираясь ими в кровать по обе стороны от меня, так что я могла бы легко отклониться от этого поцелуя. Но я не стала. Приняла его, подалась вперед…
Один глубокий поцелуй незаметно переплавился в множество поверхностных и жадных. И этой ночью в жарком шепоте несколько раз снова непривычно звучало «моя».