Девушка была фантастически красива. Редкое сочетание — нежность и сила, женственность и энергия. Чувственность, не переходящая в пошлость.
Чем дольше я смотрела, как тонкие музыкальные пальцы перебирают стопки одежды в шкафу, разыскивая нужные вещи, тем больше недоумевала — что я здесь делаю?
Она покусывала губы, умело подчеркнутые сочной помадой, продолжала поиски и демонстративно не замечала меня. Злилась. И я ее понимала. Это для системы ее взаимоотношения с Рэем укладывались в сухие строчки контракта, а для нее? Кто знает, как относилась к этим отношениям она сама. И каким ударом для нее стали все нынешние обстоятельства.
А что стали ударом — несомненно. И демонстративное безразличие красавицы меня не обманывало.
Нервно выдернув искомые тряпки, она прижала их локтем, закрыла шкаф и повернулась ко мне.
— Ну, пойдем, поговорим, — заявила брюнетка, смерив меня взглядом, полным сознания собственного превосходства, и, развернувшись, пошла на кухню, не интересуясь, иду ли я за ней.
Глаза у нее и правда оказались голубые. Очень выразительные.
И мне было удивительно неприятно то, что они выражали.
— Я не представилась. Я Вивиан.
Пока я тупила в спальне, брюнетка на кухне успела взять себя в руки, и теперь на столе стояли две чайные чашки, конфеты с печеньем в изящной вазочке, а в одном из агрегатов в кухонном шкафу-стеллаже готовилась закипеть вода в прозрачной колбе с голубой подсветкой.
Гостья (или, вернее сказать, хозяйка кухни — я-то даже не знала, где здесь чайник, не говоря уж о заварке и конфетах) стояла, гипнотизируя взглядом окно.
— Я Ли, — представилась я в ответ и уселась на боковой стул, который успела обжить. — Очень приятно.
В ответ меня смерили таким взглядом, что стало очевидно, где Вивиан видала мое «приятно» и каким маршрутом мне предлагает туда добираться. Я ответила ей прямым, спокойным взглядом. Что бы там себе не придумала подруга Рэя, я не влезала в чужую пару и не разрушала чужие отношения. Мне нечего стыдиться.
— Ну и как тебе моя жизнь?
— Спасибо, у меня своя есть, — буркнула я, стараясь не поддаваться на провокацию, но чувствуя, как медленно сползаю в чувство вины.
Она криво усмехнулась.
Кухонная машина мелодично тренькнула звонком, сообщая, что вода дошла до нужной температуры, и Вивиан, легко и небрежно забравшая себе роль хозяйки, принимающей гостей, сыпанула в чашки по мерной ложке чайного листа, залила водой. Любезно пододвинула одну ко мне.
Я молчала, не зная, о чем мне с ней говорить, испытывая и сочувствие, и жалость, и неловкость.
Я бы, наверное, на ее месте сопернице яду в чай плеснула.