Вероятно, литвины Гродненщины сами ославянились, приняв православие, русский язык, вступали в браки со славянами и славянками. Они стали «своими»? «Нашими»? Ответ на этот вопрос я нашёл в книге израильтянина Леонида Смиловицкого «Евреи в Турове», анализировавшего социально-демографическую ситуацию в Полесье до прихода туда евреев из Западной Европы. Взгляд из Иерусалима – это взгляд со стороны. Так вот, Смиловицкий убедительно доказал, что для жителей небольших княжеств все были захватчиками-оккупантами в равной мере, и киевские князья в эпоху Киевской Руси, и пришлые с Гродненщины литвины. И те, и другие действовали силой, грабили и обкладывали поборами. А что иного ждать от Средневековья и средневековых нравов? Тверская дружина в новгородских землях действовала похожим образом! В общем, понятия «свой» и «чужой» в современном понимании не нужно экстраполировать на давние времена.
Но потом картина меняется. Если правители восточных русских княжеств объединялись, кучкуясь вокруг сильного, в итоге – вокруг Московского (позже – Великого Московского) княжества, постепенно прекращая внутрирусские конфликты и становясь «своими» друг для друга, то князья ВКЛ вели последовательную, агрессивную, экспансивную политику в отношении восточных русских соседей.
Практически вся военная история ВКЛ, исключая несколько войн с поляками, рыцарскими орденами и татарами, сводится к битвам с «клятыми москалями». Политическое самоубийство XVI века в результате Люблинской унии также было прямым следствием воинственности литвинской шляхты, опасавшейся заслуженной мести за вмешательство в Ливонскую войну (повод) и многолетнюю интервенцию (причина). Поэтому любые события и явления, связанные с ВКЛ, воспринимаются, в первую очередь, как звенья одной цепи, выкованной против «клятых москалей».
В наиболее отчётливом виде литвинизм выражается в приверженности идее, будто белорусы – не только прямые и единственные наследники литвинов, но сами они и есть литвины. Столь радикальные воззрения не нашли заметной поддержки. Но литвинизм проявляется и в других, порой причудливых формах.
Считаю, что литвинизм как прямое противопоставление нашей страны и России вытекает из любых попыток поставить знак равенства между ВКЛ и РБ или хотя бы отстаивания преемственности. Я убеждён, что массированная агитационно-культурная кампания 2017 года по поводу 500-летия белорусского книгопечатания – того же поля ягода. Посудите сами. Первопечатник кириллическим шрифтом для русских земель ВКЛ – это Швайполь Фиоль, его «Октоих» на церковнославянском языке напечатан в 1491 году, на 26 лет раньше скориновской Библии, тоже – за пределами ВКЛ, книги Фиоля распространялись здесь. Далее, не известно место рождения Скорины, доводы литовских учёных, что он – уроженец земель современной Литвы, имеют такое же право на существование, как и аргументы в пользу его полоцкого происхождения. Наконец, Скорина не издал ни единой книжки на территории современной Беларуси. Он – первопечатник Великого княжества Литовского, и если его считать белорусским первопечатником, то Беларусь – это и есть Великое княжество Литовское, самое антимосковское государство всех времён и народов… Я с логикой ничего не напутал?