Крымский крем
Мороженое-крем
Москакао
Крым, сливки сливок
You creep me out
Пищеводная тележка
Путевая карта
Хлеботам
Съел, встал и пошёл
Из Берливии
I_scream_yes
Yesterday
В рифму течёт русский Рейн
Места культурного наследия
Грядки смерти культуры
Неспешный Baby
Bhabha – баба – бобы – пруды
Пусть играет Лайбах
На балалайке
Да здравствует Крым
Ice Creamea
Он пишет в свободное время книгу с собственными иллюстрациями – про образ жизни яблочных улиток и чесночных жаб. Кроме того, он учится играть на гитаре, после того, как необратимо убедительно услышал об авторской песне, о Высоцком и о рифме к имени Татьяна: Любляна. По-немецки это Лайбах.
Когда я в первые разы поднималась по лестнице на Шинхутвег, нарастало ощущение дежавю, вплоть до неимоверного подъёма настроения на безуклонном, безукоризненном Бельвью. Тогда наконец включился альбом воспоминаний и проявилось фото, которое придало всем прежним характер серии: я взбиралась по точно такой же лестнице к школе № 1 в Севастополе, она располагалась в центре города на похожем холме, а красивый вид на озеро, здешний, заменяет, если кто забыл, вид на знаменитую бухту, непобедимую, где в Крымскую войну затопили корабли, чтобы перекрыть доступ врагу. Открытка: тренер по плаванию, пьяный с утра, швыряет детей в родную гавань.
Рядом со школой стоял храм не действующего тогда монастыря, в котором покоились останки военных и других важных людей, а может, уже забеспокоились. Когда на уроках физкультуры спортивная площадка была занята другим классом, мы бегали в маленьком парке вокруг монастыря. Он высился на пригорке как заброшенный корабль, и я ещё не знала, что большинство уцелевших монастырей в России похожи на огромные корабли, стоящие на якоре в запертых бухтах, и никто и ничто не может сдвинуть их с места.
Картинка в год переезда: Creux du Van. Это волшебно – идти сквозь фантастическую картину, вдоль обозримой бездны. Поразительно, какую опасность представляет собой взгляд вниз, зрелище могущественной природы, которой ты отдан во власть. Идти пешком по хребту Утлиберга – это было бы ближе. Эта метафорика хождения по краю пропасти легко может стать щекотливой. К этому присоединяется другая картина, фото пожарной стены в Ростове-на-Дону. На ней начертано белой краской: Да здравствует любовь. С восклицательным знаком.
Поиск жилья и нахождение дома в Цюрихе, одном из самых дорогих городов мира, про который я думаю, что он стал мне дорог, несмотря на униформу его сумочек, высокий лоск внешности в результате кальвинистских реформ, шикарные машины и интересные интеракции с велосипедистами (не дай бог, по тротуару!). Мой вело – лилово-бело-розовый, выпуска конца 80-х – носит надпись: