Глава VII. НОВЫЙ И СТАРЫЙ СВЕТ
Молодой американец был вскоре готов отправиться в путь, но де Катина медлил до последней секунды. Когда, наконец, он отошел от любимой девушки, то окинул критическим взглядом темную одежду спутника.
— Где вы покупали это платье? — спросил он.
— В Нью-Йорке, перед отъездом.
— Гм! Сукно недурное, темный цвет в моде, но покрой необычен для наших глаз.
— Я знаю только, что мне было бы куда удобнее в моей охотничьей куртке и штиблетах.
— А шляпа… У нас здесь не носят таких плоских полей. Посмотрим, нельзя ли изменить фасон.
Де Катина взял шляпу и, загнув один край, прикрепил его к тулье золотой булавкой, вынутой из собственной манишки.
— Ну, теперь она приняла совершенно военный вид и подошла бы любому из королевских мушкетеров, — смеясь, проговорил он. — Штаны из черного сукна и шелка ничего себе, но отчего у вас нет шпаги?
— Я беру с собой ружье, когда уезжаю из дома.
— Mon Dieu, да вас схватят, как бандита.
— У меня имеется и нож.
— Еще того хуже. Видно, придется обойтись без шпаги и, пожалуй, без ружья. Позвольте мне перевязать вам галстук, вот так. Ну, а теперь, если у вас есть намерение проскакать десять миль, то я к вашим услугам.
Надо сказать, что молодые люди, отправившиеся вместе верхом по узким и многолюдным улицам Парижа, представляли собою странный контраст. Де Катина, старше лет на пять, с тонкими и мелкими чертами лица, остро закрученными усами, небольшого роста, но стройный и изящный, в безупречном костюме, казался олицетворением нации, к которой принадлежал.
Его спутник, напротив, был высокого роста, мощного телосложения, он то и дело поворачивал свое смелое и в то же время задумчивое лицо, с живостью наблюдая окружавшую его странную и новую жизнь. Всем своим видом он, казалось, представлял собой тип той новой, нарождающейся нации, которая имела все задатки впоследствии стать более сильной из этих двух. Коротко остриженные соломенные волосы, голубые глаза и грузное тело указывали на то, что в жилах его текло больше отцовской крови, чем материнской. Даже темная одежда с поясом без шпаги, если и не ласкала глаз, то говорила о принадлежности ее владельца к той удивительной породе людей, упорнейшие битвы и блестящие победы которых подчиняли себе природу как на морях, так и на обширнейших пространствах суши.
— Что это за большое здание? — спросил он, когда всадники выехали на площадь.
— Это — Лувр, один из дворцов короля.