Вскоре его тоже вызвали в Москву. Можно только представить, с какими мыслями он ехал в столицу. Но неожиданно ему предложили пост заместителя председателя КГБ, а потом и первого заместителя. Лубянка его приняла, чтобы почти ровно через десять лет направить руководить военной разведкой.
* * *
Он принял ГРУ Генштаба ВС СССР под свое руководство в момент, когда по престижу военной разведки в начале шестидесятых было нанесено несколько тяжелейших ударов. Нет, они были несравнимы с ударами страшных тридцатых годов с массовыми расстрелами высших руководителей Разведупра, но было неуютно воспринимать критику со стороны не только руководства военного ведомства, но и средств массовой информации страны. Какие же ошибки повлияли на такое незаслуженное отношение к разведке?
Во-первых, разоблачение органами ГБ матерых агентов иностранных спецслужб — ЦРУ США и МИ-6 Великобритании из числа офицеров ГРУ Попова и Пеньковского, а во-вторых, компрометации самого начальника советской военной разведки генерала армии И.А. Серова, замешанного в покровительстве и даже продвижении по службе полковника Пеньковского, ставшего агентом двух иностранных разведок.
Во время служебной поездки последнего в Лондон Серов попросил его помочь жене и дочери ознакомиться с достопримечательностями британской столицы. Познакомились, приобрели сувениры, отдохнули в пабах и гостиницах под прослушки «заботливых» томми. Это был позор сослуживца Н.С. Хрущева по Украине и Г.К. Жукова по Германии. Реакция властей последовала незамедлительно — Серова разжаловали до генерал-майора и лишили звания Героя Советского Союза.
Также были освобождены от занимаемых должностей первый заместитель начальника ГРУ А.Г. Рогов и начальник управления кадров И.М. Смоляков.
Вот в такое позорное время для военных разведчиков перешел из КГБ в ГРУ генерал-лейтенант П.И. Ивашутин, которому в этот промежуток времени было присвоено звание генерал-полковника.
Как человек самостоятельный, трезвомыслящий и венчанный долгом, опытом и честью, переходя из госбезопасности в военную разведку, решил отказаться от привычной кадровой практики и чиновничьих стереотипов. Он проигнорировал порочную практику многих руководителей и начальников — приезд на новую должность с многочисленной свитой наиболее преданных сотрудников. Петр Иванович отказался от живущей, к сожалению, до сих пор практики без знания обстановки на новом месте глубокого перетряхивания кадров, срочных перестроек и реформ, потому что знал — всякие революции и контрреволюции успех делу не приносят. Ему претило в такой ситуации действовать кавалерийским наскоком.