— Все, что угодно, — согласился Гуров, не до конца понимая, к чему клонит Лана.
— Когда разговор зайдет обо мне, скажите, что являетесь давним другом моего отца, почти что членом семьи.
— Такой статус дает мне право общаться с вами наедине, не нарушая приличий? — догадался Лев.
— И даже более! Вы можете выказывать одобрение или неодобрение возможным кандидатам в мои ухажеры. Словно от имени отца, — усмехнулась Лана. — И еще попрошу вас, — замялась она на секунду, — дайте понять, что он категорически не устраивает мою семью.
— Слишком навязчив?
— Они все здесь слишком навязчивы. А меня считают гордячкой, не понимая причин холодности. Но я ведь не могу раскрывать душу перед каждым посторонним человеком и объяснять все свои обстоятельства. Да и это не поймут. А так пойдет слух, что у меня элитное семейство с высокими запросами. — Лана снова хихикнула и, махнув на прощание рукой, удалилась.
Гуров застал Руслана на складе оборудования. Видимо, молодой человек только что закончил наполнять баллоны смесью для дыхания, но еще не успел убрать шланги и инструменты.
— Мы уже не работаем, — не слишком вежливо начал Руслан, когда Гуров, представившись, попросил разрешения зайти. — Ночные погружения запрещены по соображениям безопасности. И мой рабочий день закончен. Так что по всем вопросам обращайтесь завтра с утра.
— Я не собирался нырять с аквалангом, — спокойно возразил Лев. — И вы совершенно зря изображаете неведение, ведь все уже давно в курсе, что я не простой отдыхающий, а полковник полиции и провожу здесь расследование исчезновения Петрова Николая. И знаете, что говорит мне многолетний опыт работы? Вы с первой секунды моего появления на пороге заняли агрессивно-оборонительную позицию. Значит, уже догадываетесь, о чем я намерен расспрашивать, и не желаете отвечать. А это, в свою очередь, означает, что вы чувствуете за собой вину! Так в чем мне вас обвинить, Руслан? В нарушении правил техники безопасности? В неоказании необходимой помощи? Или в сокрытии тяжкого преступления? — Гуров намеренно произносил каждую последующую фразу громче и четче предыдущей, чтобы усилить воздействие слов, и медленно, с суровым выражением лица, приближался к парню.
— Что такое? О чем, собственно, вы говорите?! — растерялся Руслан, испуганно отступая от надвигающегося на него полковника.
— Если вы думаете, что у меня здесь нет полномочий, то ошибаетесь. — Лев решил не останавливаться на полумерах. — Я могу применить к вам всю строгость законов обеих стран — от задержания до экстрадиции.
Здесь он, конечно, загнул. Но, судя по затравленному выражению лица Руслана, тот об этом не знал.