«От каждого штабного офицера я требую следующего: он должен верить в фюрера и в его методы командования. В каждом удобном случае он должен передавать эту уверенность своим подчиненным и тем, кто его окружает». Никто не стал этого оспаривать.
Как и его предшественники, Цейтцлер очень скоро втянулся в споры с фюрером как по оперативным, так и по административным вопросам. Гитлер решил лично производить назначения на ключевые посты в сухопутных силах и напрямую подчинить себе отдел кадров, которым руководил Бодевин Кейтель.
Но хотя Бодевин больше не мог оказывать помощь Гудериану, это не нанесло последнему особого ущерба. Гудериан остался в хороших отношениях с влиятельным Шмундтом, которого считал честным и здравомыслящим офицером. Он также продолжал поддерживать полезные связи с имевшими определенный авторитет офицерами войск СС и люфтваффе. В 1942 году Зепп Дитрих, старый ландскнехт и ветеран добровольческого корпуса, лез из кожи вон, доказывая Гитлеру, что в декабре 1941 года с Гудерианом поступили несправедливо. В начале 1942 года он публично выразил чувство уважения к своему командиру. Гудериан ответил взаимностью. Для него Дитрих был воплощением людей, которых он в 1919 году считал «настоящими бойцами» и «последней надеждой Германии». При этом его вовсе не заботило, что он может приобрести репутацию сторонника нацистов.
Итак, у Гудериана имелись не только враги, но и друзья, хотя сомнительно, чтобы первые были такими могущественными, какими он иногда изображает их в «Воспоминаниях солдата», впрочем, не называя имен. Разумеется, среди тех, кто мешал ему, были люди, имевшие определенный авторитет. Гудериану никогда не простили, что он «наступал на мозоли» кавалерии и вел себя вызывающе по отношению к управлению боевой подготовкой, ставившему ему палки в колеса. Офицеры, чье самолюбие пострадало, радовались уходу Гудериана и вполне искренне полагали, что нашли способ вернуть себе прежнее преимущество. Теперь на вооружении появились новые виды техники – своего рода заменители танков – самоходные штурмовые орудия и низкоскоростной противотанковый снаряд, действовавший по принципу кумулятивного. Изобретение этого снаряда, уверяли Гитлера, чуть ли не вмиг сделает танки допотопным оружием. Правда, они выпустили из вида проблему поражения точечных целей снарядами с низкой скоростью – но Гитлер заразился их энтузиазмом, и это было главным.
Производство и разработка новых типов танков находилось в такой же зависимости от переменчивого настроения фюрера и его дилетантских суждений, как стратегия и тактика. Подобно большинству политиков, он не вмешивался в эти дела, пока все шло хорошо, однако с возникновением кризиса началась лихорадочная суета и поиски быстрого решения.