Лагерь был выстроен для 10.000 пленных, но к концу 1915 года в нем насчитывалось уже свыше 60.000, а к концу 1916 года около 100.000. Из этой массы в лагере находилось 4.000—5.000, остальные были на работах, но были прикреплены к лагерю.
Для обслуживания такой массы народа нужен был и мощный аппарат; необходимо было знать, где находятся тот или другой пленный, так так почти на имя каждого пленного поступала кое-какая корреспонденция; особенно это касалось так-называемых европейцев – англичан, французов, бельгийцев, которые все время регулярно получали письма и посылки. Наконец, надо было ориентироваться и в самой массе пленных, т.е. кого на какую работу посылать, и т. и. Пленные были разбросаны по всей Ганноверской провинции. Кроме того, из нашего лагеря команды пленных работали в Брауншвейгской и в других провинциях. При часто практикующейся переброске пленных из команды в команду, из лагеря в лагерь, необходимо было не только иметь мощный аппарат, но он должен был быть гибким н эластичным.
И действительно, аппарат, обслуживающий лагерь, в этом отношения был, казалось, верхом совершенства: с немногочисленным штатом служащих и работоспособный. Надо отдать справедливость, – 96.000 пленных, а в последние годы 100.000, находящихся на работах вне лагеря, обслуживались не хуже, чем 4.000, проживающих в самом лагере.
Лучше всего была организована работа так-называемого стола личного состава. Там в любое время можно было найти точную справку о каждом пленном: т.е. где пленный находится в данную минуту на работе, такого он полка, роты, из какой губернии, уезда и волости, с какого времени в плену, сколько ему лет и т. п. Наконец, какого- поведения: сидел ли под арестом, находился ли в бегах и т. д.
По сведениям личного стола работала и почта. Ежедневно в лагерь прибывали вагоны посыпок. Надо было их переадресовать. И посылки не задерживались.
Весь аппарат двигали, главным образом, сами пленные. Немецкие солдаты были только в качестве наблюдателей.
НА ПЕРЕВАЛЕ 1915—1916 ГГ.
Был уже канун 1916 года, когда на почте, через работающих там товарищей, нам удалось конспиративно получить несколько номеров «Социал-Демократа». Пачка газет была адресована на имя русской колонии военнопленных в Гамельне, и следовательно, подобную корреспонденцию нам высылали неоднократно, но мы ничего не получали.
Из полученных номеров «Социал-Демократа» мы узнали впервые о Циммервальдекой конференции и международном положении вообще. Еще раньше мы узнали от нашего шефа библиотеки об аресте Карла Либкнехта (надо заметить, что с немецкими солдатами вообще нельзя было говорить о Либкнехте: при произнесении слова «Либкнехт» они морщились и моментально старались перевести разговор на другую тему). Из того же «Социал-Демократа» мы узнали, что на каторгу осуждено пять с.-д. (большевиков) членов государственной думы. Словом, целую кучу новостей.