Однако, все же тогда еще не было полного равенства среди тех же французов и англичан. Оно настало с осени 1915 года, когда французское правительство воспретило частную пересылку посылок пленным в Германию и взяло спабжение пленных па себя. То же сделали и английское и бельгийское правительства. С осени 1915 года все пленные Англии, Франции и Белвгии стали снабжаться именными посылками. За определенный период времени каждый пленный получал известное количество белых бисквитов, мясных консервов, сгущенного молока, шоколаду, белья, обуви и одежды. Если еще летом 1915 года среди фрапцузских и английских пленных были и свои неимущие (посылки получали, конечно, только богатые), то с осени все без исключения были сыты. То же самое было и на работах.
Сытость бельгийцев, французов и англичан сразу провела резкую грань во взаимоотношениях их с русскими. Так как первые были сыты по горло, то на остатки многие могли позволить себе иметь лакея – прислужника, русского, в особенности те, которые из дому получали деньги, а таких в лагере было много. Большинство французов имели прислужников, которые их обмывали, одевали и т. и. Русские обслуживали исключительно за порцию хлеба и миску супа, которые полагались французам с немецкой кухни. И надо сказать, что прислужники по сравнению с другими пленными жили хорошо: были сыты. Многие из больных русских поправлялись именно как прислужники.
По праздничным дням во французских, бельгийских и английских бараках шел пир горой, и далеко еще до получения обеда или ужина с лагерной кухни вокруг них толпились русские с мисками в руках и набрасывались, как вороны, на баки супа, которые не могли осилить прислужники.
Многие из французов и бельгийцев имели при себе целый штат русских лакеев: один стирал белье, другой чистил сапоги и дожидался утром его пробуждения, чтобы помочь одеться, третйй стряпал.
Особенно бедность и богатство бросались в глаза по праздничным дням на большой улице лагеря. Французы, англичане и бельгийцы выходили одетые, что-называется, с иголочки. Все они имели но нескольку смен одежды, по нескольку нар обуви. Русские выходили в лохмотьях, одетые отчасти в одежду военнопленных, с лампасами[1] и желтой повязкой на руке, и отчасти в старую одежду французов и англичан.
Европейцы, кроме того, шиковали в лакированных ботинках или в хороших сапогах, русские едва-едва плелись в деревянных колодках, стуча и оглушая окружающих.
Обыкновенно проходившие по улице немецкие часовые со смехом показывали на эту кричащую разновидность обитателей лагеря. Воистину, это были барин и нищий!