После неоднократных стычек мы решили публичных докладов не устраивать, а вести пропаганду в виде бесед по баракам. И беседы имели больший успех, чем наши публичные доклады.
Об Июльских событиях узнали только из немецких газет. Поражение большевиков вызвало восторг в черносотенных кругах. Водворению «порядка» в Петрограде радовались и союзники. Но частичные неудачи нас не обескураживали. Мы верили в мощь рабочего класса, в силу нашей большевистской партии и знали, – это еще не девятый вал, подлинная революция еще впереди.
Между тем, революционные будни отрезвляли головы многим, кто во времена царизма был в нашем лагере ярым борцом против самодержавия и капитала, а о Февральской революции примкнул к черносотенным либералам лагеря, т.е. к эсерам, кадетам, меньшевикам. Они в революции видели один героический подвиг, благородный жест и возмущались большевистской прозой. Но когда благородные жесты оставались только жестами, и герои типа Керенского дальше красивых шов не шли, временно уклонившиеся от пролетарской линии отмежевались от своих прежних попутчиков н стали примыкать к нам.
Постепенно большевистские группы стали организовываться и в рабочих командах. Часто эти группы поступали не совсем правильно, но всегда инстинктивно чувствовали правоту своего дела и вырывали массы из-под влияния черносотенного блока.
В ПРИЕМНЫХ ПОКОЯХ ЛАГЕРЯ.
После Февральской революции отношение лагерной администрации к русским военнопленным значительно улучшилось. Изменения во взаимоотношениях между пленными и немцами мало коснулись рабочих команд, где попрежнему капитал продолжал высасывать последние соки из пленных. Зато сравнительно очень хорошо жилось на сельскохозяйственных работах.
К концу 1916 года значительное количество проживающих в лагере пленных были уже инвалиды или больные. За все время плена из нашего лагеря никто из инвалидов не был обменен, и первая партия больных и инвалидов была послана в Россию только при Советской власти.
Надо представить эту тысячную толпу больных, голодных, обиженных людей, чтобы понять, что представлял собой лагерь летом. Повсюду слышались стоны, жалобы. Проклинали всех и каждого, кто только пытался с ними заговорить. В большинстве случаев все они исколесили Германию, побывали в различных лагерях, побывали во многих рабочих командах. Не оставляли их в покое и в лагере. При том недостатке рабочих рук, какой ощущался в Германии, начиная с 1915 года и своего кульминационного пункта достиг в 1917—1918 годах, немецкое командование приложило все старания, чтобы использовать до последней капельки все силы военнопленных… С величайшей умелостью использо-вывалиеь и силы больных, особенно инвалидов. Так, например, хромые сидели на скамеечке и вязали метелочки, плели корзины, чистили на кухне картофель и т. и. Безрукие, слабосильные пасли гусйй, скот и т. д. В летние месяцы инвалидов и больных еженедельно переосвидетельствовали, делили на категории по работоспособности и более или менее могущих исполнять хоть кое-какую работу сейчас же отправляли в рабочие команды.