— Неужели вас не засекли?
— Ни разу. Иногда он внезапно умолкал и жестом приказывал не двигаться. Мы слышали какое-то шуршание в камышах, либо взлетала птица… Рауль шептал с улыбкой заговорщика: «Кто-то браконьерствует неподалеку».
— Когда же он предложил вам бежать?
— В тот день, когда я сказала, что мой отдых подходит к концу. Мы как раз находились между островом Пандий и Пьер-Фандю. Стоял сплошной туман. Рауль загнал лодку в камыши и сел рядом со мной. «Хочешь, чтобы мы в самом деле потерялись?» — спросил он и посвятил меня в свой план. Ваш отец все продумал. Он твердо решил покинуть замок, семью… всех. Я не могла ему сказать: «Рауль, я очень тебя люблю… Но, в конце концов, вспомни, сколько нам лет… Мы уже не дети…» Я пыталась найти другие аргументы. Он отметал их один за другим. «Ведь ты меня любишь!» — повторял он снова и снова. Я уже предала его один раз и была не в силах его разочаровать.
Женщина сложила руки на своем вязании и устремила взгляд вдаль, на пустынную гладь моря.
— Тут есть и другая причина, — прошептала она. — По-своему это было прекрасно — стремление не отрекаться от счастья, пусть даже призрачного счастья. Я всегда жила приземленно. В то время как он…
— И вы не стали ему мешать? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Так было честнее, пусть это слово вас не шокирует. Но я поклялась себе открыть ему глаза немного позже, когда… ну, скажем, после того, как утихнет первый огонь. В любом случае он хотел уехать… Безысходность лишь разжигала его любовь. Я ничего не могла поделать… Он хотел, чтобы мы непременно отправились в Венецию, а я…
Я прервал ее:
— Что он намеревался делать после Венеции?
— Думаю, рассчитывал последовать за мной в Америку.
— Это не укладывается в голове. Там же куча всяких формальностей. Нужна виза…
— Это бы его не остановило.
— Допустим. Я снова задам вам вопрос: почему он уехал один? Расскажите мне о двух-трех предшествующих днях… Вы сказали, что отец выглядел возбужденным. Что это значит?.. Возбужденным от счастья или от болезни? Если он был в критическом состоянии, то мог устроить истерику либо потерять память.
Эта мысль, до сих пор меня не посещавшая, тут же показалась мне весьма убедительной. Больные амнезией встречаются часто… и многих из них не удается разыскать довольно долго. Почему Клер была не совсем нормальной? Гены! А я сам, если уж на то пошло!.. Моя голова буквально лопалась от догадок.
— Нет, — сказала Франсуаза, подумав. — Нет. Я могу утверждать, что он был счастлив.
— Что вы придумали?
— Я — ничего. Это Рауль все устроил. Он решил покинуть Керрарек без всяких приготовлений, чтобы не тревожить вашу сестру. Он должен был присоединиться ко мне в Нанте и предполагал купить в Париже все, что могло ему потребоваться для длительного путешествия. Одиннадцатого, как мы условились, я ждала вашего отца в Нанте. Он должен был разыскать меня на вокзале, но не пришел. Вечером, садясь в поезд, я ужасно переживала. К счастью, мой номер в гостинице не был занят. На следующий день я вернулась в Сен-Лифар, повторяя: «Рауль там. Он все мне объяснит…» Но его не было. Прошло три дня. Тогда я перестала ждать. Я подумала: он наконец понял, что мы мчались к пропасти. Когда людей с богатой фантазией припирают к стене, они — что?..