Это продолжалось с неделю, если мне не изменяет память. Я все так же курсировал между Керрареком и клиникой, беспрестанно размышляя над проблемой револьвера. Выстрел из ружья — вот что было бы в духе Фушара. Револьвер же попахивал убийством. Однако мне не следовало забывать, что никто не должен об этом знать. Фушар был вынужден действовать быстро. Шуан, убивающий своего хозяина, дабы помешать ему нарушить традицию — нет, увольте. Такой сюжетец хорош для какого-нибудь Рене Базена или Бордо. Я же чувствовал, что благородство в превосходной степени граничит с глупостью. Пора было покончить со всеми этими туманными раздумьями.
И вот неизбежно пришло время, когда Фушару разрешили ненадолго принимать посетителей, по-прежнему в присутствии медсестры. Естественно, первой была Эжени. Последовали слезы и объятия. «Это ты собирала мне белье?» Черт побери! Фушар не терял головы и беспокоился о своем револьвере. Затем его навестили моя мать, тетя и сестра, но они, как всегда, говорили шепотом, и тайна исповеди была соблюдена. Наконец, сгорая от нетерпения, я узнал, что недалек тот день, когда нам вернут Фушара. Дома ничто не должно было мне помешать.
Когда старика выписали, мне пришлось выслушать целую лекцию Меро об опасностях возврата болезни. «Не мне вам рассказывать…» или же «Как вам, безусловно, известно» — подобные благодушные присказки предваряли каждую фразу, а я со всем соглашался, как прилежный ученик, мысленно посылая коллегу ко всем чертям. С каждым часом все настойчивее звучал во мне вопрос: «Это ты, не так ли?»
Наконец настал миг, когда я смог задать его Фушару. Эжени чистила на кухне морковь, и скрежет ее ножа доносился до меня сквозь приоткрытую дверь. Я уселся напротив Фушара, снова возлежавшего в шезлонге.
— Я нашел револьвер, — пробормотал я. — Это ты, не так ли?
— Нет, — ответил он, запинаясь, — как вы могли такое подумать?
— В таком случае кто же?
Слезы потекли из глаз Фушара. Он раздражал меня своей старческой сентиментальностью.
— Кто это? — настаивал я. — Никто не узнает. Ну, говори же… Что? Не слышу.
Я приложил ухо к губам старика, и теперь пришел мой черед вздрогнуть, как от выстрела в упор.
— Малышка? — спросил я, выпрямившись. — Что? Какая малышка?
— Клер.
— Моя сестра… Она…
— Да. Это правда. Клянусь.
Фушар прижал к груди кулак, и я повторил его движение. Мы смотрели друг на друга, одинаково задыхаясь от волнения.
— Откуда револьвер? — сказал Фушар. — Малышка вечно рыскала повсюду на своей лодке. Во время войны в Бриере шли бои. Мы знали, что в тайниках было спрятано оружие… Но где? Его так и не нашли, и люди об этом позабыли… А малышка прибрала все к рукам. Так, чистая случайность… Она всегда любила вынюхивать. Что, собственно, она отыскала? Пулеметы, гранаты, револьверы? Клер видала, как мы с графом обращаемся с ружьями, но ей запрещали до них дотрагиваться. Представляете, как она обрадовалась, когда раздобыла себе…