— Хотите я поищу? — предложил Шамбон.
— Вы ее не найдете! Нет, я сама. Мой бедный друг предпочел бы…
Признаки сдерживаемых рыданий. Растерянный взгляд на Шамбона, когда он протянул ей руку. Мы проходим через двор. Наступил нужный момент. Если этот кретин Шамбон правильно сыграет, если Иза окажется на высоте, мы сможем так или иначе избавиться от него. Мы возвращаемся в замок. Иза останавливается возле письменного стола в кабинете Фромана.
— Видите. Личная корреспонденция — слева.
Она открывает ящик. Взглядом я призываю Шамбона приготовиться. Она вынимает папку, показывает надпись: «Выборы». Протягивает папку Шамбону и садится в кресло.
— Ищите сами. Мне так странно находиться здесь.
Шамбон, смутившись, взглянул на меня, как актер на суфлера. Достал несколько отпечатанных на машинке бумаг и вдруг закричал дрожащим голосом:
— Это что такое?
В дрожащей руке он держал два письма, и я знал, что это была не липа. Он протянул их Изе. Иза, прекрасно справляясь с ролью убитой горем вдовы, начинает медленно читать: «Сволочь! Хватит разборок». Подносит руку к горлу: «Нет, это невозможно!» Чтобы помочь ей, я беру второе письмо и выборочно читаю: «Сволочь! Убирайся, не то мы расправимся с тобой».
Гробовое молчание. Иза вздыхает, заламывая руки.
— Ему угрожали, — говорю я. — Вот почему он ходил мрачный. Это объясняет сцену, которая произошла между вами незадолго до его смерти.
— Я не могу в это поверить, — говорит Иза. — Он ничего не скрывал от меня.
Я ногой дотронулся до ноги Шамбона, давая ему понять, что пора вступать.
— Дорогая Иза, — сказал он, — человек, которому угрожают, если у него есть гордость, предпочитает молчать.
Ей-богу, тон найден верно. Если бы ставка не была так высока, я бы повеселился.
Иза с удивлением посмотрела на него.
— Вы все знали?
У Шамбона был такой вид, словно он скрывал что-то очень важное и не мог сказать об этом.
— Говорите же.
— К чему? Однажды он мне сказал, что получал письма. А сейчас звонят мне.
— Что? Вам угрожали, Марсель?
— И угрожают.
— Но почему? Почему?
— Не знаю. Я никогда не занимался разборками, темными делами.
Иза встает, направляется к Марселю, словно хочет прижаться к нему.
— Марсель, — говорит она, — мне стыдно… Ваше отношение ко мне казалось мне неискренним. Я не понимала, что…
Я отодвинулся к выходу. Теперь пусть все идет своим чередом. Шамбон знает свою роль.
— Возможно, дни мои сочтены. В любой момент я могу получить пулю в лоб. Каждый день после смерти дяди я ждал, что меня убьют.
Он забыл, что я нахожусь рядом. Он нежно взял ее за руку и прикоснулся к ней губами.