Сомохов удовлетворенно кивнул.
– Ну, а сейчас, господа, может, в город съездим? Там сейчас такой интересный обряд творится.
Неожиданно голос подал Пригодько. Захар неуверенно шмыгнул носом и тихо попросил профессора:
– Улугбек Карлович… Вы это, нас завсегда господами обзываете… – Простодушный красноармеец подбирал слова, чтобы своей репликой не обидеть ученого, которого очень уважал за знания. – А в школе красноармейца нас учили, что слово это есть слово ругательное и хорошему человеку несоответствующее.
Округлившиеся глаза Сомохова были ему достаточно красноречивым ответом, но сибиряк упрямо гнул свою линию:
– Если вы к нам по-товарищески относитесь, то и говорить следовало бы: товарищ, что значит друг там… товарищ. – Красноармеец примирительно улыбнулся: – Ладно, а?
Сомохов кивнул.
– Ну и ладненько, – улыбнулся Пригодько. – А то все господа да господа, как к врагам каким…
Костя хмыкнул на эту тираду, а Сомохов выглядел как вытащенная на берег рыба: только рот раскрывал.
Спас положение Горовой, практически пропустивший все претензии Пригодько, которого он по молодости лет причислял к своим подопечным. Казак, пока красноармеец высказывал пожелания археологу, наполнял кубки и резал рыбу у стола, поставленного «полочанами» благоразумно за воротами замка (чтобы не повредило закуску возможной взрывной волной). Вернувшись с полными кубками, казак предложил тост: «За победу над супостатом и славу нашего оружия».
Все согласились с таким поводом и радостно выпили.
Продолжили банкет во дворе у столика, поглядывая через открытые ворота на городок. По словам всезнающих лучников, основное торжество сейчас происходило на городской площади и в ратуше, где скромным пиром община города приветствовала своих защитников в лице новой госпожи и ее дружины. К вечеру гулянка обещала перенестись на просторы замка, где уже активно жарили и парили разную снедь. А пока не приехала баронесса с вассальными рыцарями, «полочане» проводили время, накачиваясь вином и пробуя многочисленные закуски для вечернего пира. Пушку во двор не потащили, предоставив кузнецу и плотнику возможность поменять колеса на лафете на месте. Костя даже не удосужился после слов Сомохова произвести последний выстрел. Корзинки-мишени прошлыми пробами разнесло на куски, а искать новые было лень.
Дегустируя очередной кувшин местных виноделов и поглядывая на зубцы крепостной стены, Костя не удержался от продолжительного вздоха.
– Что случилось? – Сомохов заметил перемену настроения товарища.
Тот еще раз вздохнул полной грудью и повел кругом руками: