Через минуту самый старший по чину принимал у себя посланника защитников Ги.
– Баронесса Иоланта самолично приказала разыскать, – начал гонец, недовольно осматривая комнату, в которой, кроме Горового, находились еще двое «полочан». Малышев возился с остатками серы, пытаясь создать из тех материалов, что у него были, побольше пороха.
Тимофей Михайлович отмахнулся от подозрений посланника:
– Им можно слышать то же, что и мне. Говори!
Паренек пожал плечами:
– Баронесса сказала, что город долго не выстоит, если подвезут миланских инженеров. Наказала, чтобы рыцарь Тимо и его люди с оружием со мной пробирались в город. Ибо если Ги падет, то и замок не выстоит. Миланцы будут стараться взять город, а только потом пойдут на замок. Когда совсем худо станет, дружина попробует из южных ворот к вам прорваться. Еще сказала, что ежели Божьим громом бить врага будут, то и победа будет за нами.
В том, что оставшиеся лучники удержат замок, молодой дружинник даже не сомневался.
– Просила, если такая возможность будет, забрать все оружие Божьего грома, чтобы обрушить его на головы клятвопреступников миланских. А то худо с воинами в Ги.
Тимофей Михайлович почесал проросшую бороду. Пока рыцарь обдумывал ответ, с вопросами к гонцу подступил Улугбек Карлович:
– Скажи-ка, любезный, много ли защитников у города?
Паренек почесал затылок и неуверенно показал пятерню:
– Во! Пять дюжин будет. Две-то наши, дружинники. Половина молодых. И по десятку у рыцарей Падалино и старого Тралди. Да еще город своих полторы сотни собрал, да стражников с дюжину… Много! – Он уверенно закачал головой, но внезапно нахмурился. – Только рыцари уйдут ночью. Им в свои маноры надо пробиваться. А то без охраны пожгут их донжоны. Значит, три дюжины будет, да городские. Ну, те известно какие вояки… Разве что в городе… На стенах то есть.
Закончив свою сумбурную речь, гонец оглядел ученого, которого слова его ввергли в задумчивое состояние.
– – Я вот что думаю, – начал высказывать свою мысль Горовой, для обсуждения выбрав русский язык, неизвестный посланнику Ги. – Надо бы помочь городу.
Все с изумлением посмотрели на казака, а тот развивал свою идею дальше, накручивая по комнате круги, что, как уже знали его спутники, было у подъесаула явным признаком волнения.
– Ежели город падеть, а он долго супротив почти полка не выдюжит с двумя-то сотнями ополченцев, то баронесса ни к нам, ни куда еще не выйдет. Про прорыв через ворота это только маленькая девочка могла придумать. Насупротив тех ворот уже небось сотня с запасными конями для погони стоит, да секреты по всем балкам, что к городу ведут. Чтобы, значится, гонцов таких ловить. Доня дело говорит, надо б нам кого послать на помощь. С ружжами. Чтобы миланцев пугать. Но все не пойдем, а то потеряем замок. Можа, дасть Божа, чаго и прыдумаем. Да командиров их надо отстреливать.