Костя вздохнул.
– Так что коли вас нашел, то поеду в Пюи, Клюни, Прованс, Овернь, в общем, туда, куда и папа нынче едет. За патариев этих просить… Боюсь, повесят меня за самоуправство… Хоть плюнь на все, да с вами драпануть. Душу скребет, сил нет!
Улугбек подобрался:
– Как ты их назвал?
Костя ухмыльнулся:
– Они себя патариями называют, навроде тех, кто в тряпках. Это, типа, не те, кто в бархате. Ну, народ, в общем… Меня в Милане, правда, узнали оружейники. Я же, когда за выкупом ходил, монахом одет был. Так что пришлось и дальше монахом прикидываться.
Малышев сделал пазу и, доверительно наклонившись к друзьям, произнес:
– Так что вы меня на людях, если что, отцом Ариальдом называйте.
Сомохов стукнул по столу кружкой:
– Раз ты к папе, то и мы тоже. – Он оглядел лица собравшихся за столом и, не встретив возражений, продолжил: – А за тряпичников своих не волнуйся – папа их простит.
Костя вскинулся:
– А ты-то знаешь откуда?
Сомохов ухмыльнулся:
– Вы что, Константин Павлович, забыли, никак? Я ведь вроде как археолог… Можно сказать, историк. А про патариев четко помню: простят.
Лицо Кости посветлело:
– Ну, тогда и ехать можно. А то меня все сомнения грызли.
Он обнял стан прильнувшей к нему Алессандры.
– Ну-с! За встречу! И за нашу победу!
Оловянные кубки звонко чокнулись, разливая вокруг брызги вина, к изумлению и негодованию от такого варварского обычая остальных посетителей.
…Только маленький неприметный человек, просидевший почти час в тени подпиравших потолок столбов, надвинул на глаза потертую шапчонку. Прошло всего мгновение, и в углу зала не было ни самого человечка, ни следа его. Будто и не появлялся тут странный посетитель, так и не заказавший ничего из обильного списка предложений гостеприимного хозяина харчевни «Кубок и Колесо», что на самом пересечении южной Миланской и старой Венецианской дороги.
1
Клермон. Провинция Овернь. 26 ноября 1095 года
Дороги вокруг маленького городка Клермон, что находится в провинции Овернь, были полны народа. Телеги, паланкины, повозки торговцев, кибитки надежно застопорили движение на лье вокруг того самого места, где этим днем будет выступать глава Святейшего престола.
Из уст в уста передавалось, что сегодня будет необычная речь. Урбан II был деятельным папой, не из тех, кто просиживает штаны в Риме. Кроме того, был он из галлов, значит, свой для большинства собравшихся. Съехавшиеся к городку люди гадали, как в таком немолодом возрасте ему удается сохранять кипучую деятельность: только что он был в Пюи и вот уже появился в родном Клюни и уехал из него, чтобы через две недели возникнуть в пределах благодатного Прованса. Затем Собор в Оверни, аббатство Муассак и вот он, день, которого ждали все франки.