Кажется, эта дурища выдала ему причину моих настроений прямым текстом, потому что вёл он себя предельно тихо, даже бережно и говорил приглушённым успокаивающим голосом.
Ну что ж, молодёжь у нас золотая, только оценить некому! Понимают друг друга как голуби — телепатически! Может они и дальше своркуются? Парочка будет — как в Голливуде!
Пришёл солидный клиент с табакеркой екатерининский времён и мы с Ашотом занялись его проблемами. Пока я ходила к сейфу за образцами янтаря, Дан успел испариться.
— Он через часик заглянет, Тина, — обронил Ашот, забирая янтарь. — Как раз шеф с Мариной вернутся. Хоздравати!
Когда Ашот говорит мне это слово, я всегда странным образом успокаиваюсь. Оно звучит как талисман. Я даже не знаю толком, что оно означает, кажется это по-армянски. Как-то я спросила и он сказал: «Так есть, и так будет всегда» — и я больше не спрашиваю. Есть, так есть, будет, так будет. Не очень-то утешительно, но из уст Ашота такой вывод умиротворяет. Раз всё так — приспособься и не ной, девочка. Средне-паршивая стабильность лучше, чем неведомое разнообразие.
Мы разобрались с табакеркой и заказчик ушёл, доверив её на попечении Ашота. Витька начал меня понемножку донимать.
— Что-то я не вижу твоего дежурного, Тайна! И когда ты успела от него избавиться? Не заметил! Ты его не в речку, случайно, скинула? Всплывёт где-нибудь к марту-месяцу!
Злиться на Витьку нельзя, он этого не заслуживает. Хороший, добродушный мужик, на которого всегда можно положиться. У него просто фантастическая работоспособность и балагурить он начинает только тогда, когда сильно вымотается, для поднятия боевого духа. Не поддержать его в такое время — настоящее свинство.
— Ви-и-и т-я-я! — укоризненно тяну я. — К какому марту? Река ещё не замёрзла. Завтра утречком и всплывёт где-нибудь за городом, ниже по течению. Жди, приедут! Свидетелем пойдёшь. Или соучастником. Тебе как больше нравится?
— И чего тебе надо, Тайна? Хороший парниша, из благородных. Плюнула бы на все свои высокие принципы, оттянулась бы по-людски. Даром же пропадаешь! — завёл Витька старую канитель.
— То есть как это даром? — я округляю глаза и укоризненно качаю головой, приговаривая томно, с придыханием героини-любовницы: А ты? Я же каждый день на тебя любуюсь, секс-символ ты наш! Вдохновляюсь. Ты же мой муз, Витя! Если бы не твой светлый образ, я бы молотка в руке не удержала!
Витька вступает в игру, приосанивается и бросает взгляд в зеркало на стене, подходит к нему неспешной походкой модели на подиуме.
— Да-а-а! Красив, подлец! — в тон моим причитаниям, заявляет он своему отражению, затем круто разворачивается ко мне на каблуках: — Зачем тогда дежурный ходит? К Маринке, да?