И с каждым днем, с каждым часом все сильнее чувствовала Земфира это осуждение. Такое впечатление, что людям надоело о Кармелите шушукаться. Вот и нашли новый объект. Причем под той же крышей.
Трудно было покидать этот дом. И все же в конце концов Земфира решилась прийти к Рамиру. Увидев ее, Зарецкий радостно улыбнулся:
— Земфира, как хорошо, что ты зашла, — и тут же, увидев, что что-то с ней не так, забеспокоился: — Что случилось? Что с тобой?
— Рамир, я ухожу из твоего дома, — горько сказала она.
— Почему? Тебя кто-то обидел?
Господи, ну почему мужчины такие глупые! Эта заботливость во взгляде, эта бессмысленная нежность в голосе. “Тебя кто-то обидел”! Да ты меня обидел! Ты, дурень этакий. Неужели непонятно, что нельзя столько времени жить с женщиной под одной крышей, ничего не предлагая ей…
— Нет, Рамир, никто меня не обидел. Просто не хочу лишних сплетен. Да и тебе они не нужны. Рядом — дочь взрослая. Со своими проблемами.
Баро повертел в руках карандаш, сломал его со злости да и бросил в корзину.
— Что, Бейбут поработал?
— При чем тут Бейбут? Разве он один?.. Все об этом говорят…
Зарецкий нервно скривил губы: она уходит, бросает его! А как же он? Как он сможет жить без нее? Как он останется один?
Земфира внимательно посмотрела на Рамира. И, как на просвет, увидела, поняла, прочувствовала все его мысли. Ишь, чуть не плачет, но ведь себя жалеет, а не ее. Думает, как плохо будет ему. И не представляет, как ужасно будет ей.
— Ты не можешь уйти, Земфира!
— Я не могу не уйти, Рамир. Я не могу поступить иначе. Прости и, если можешь… пойми. А если не можешь…Нет, я думаю, ты когда-нибудь все же поймешь…
Баро остался в одиночестве. А Земфира ушла, с трудом сдерживая слезы: “Он не понял, он ничего не понял. А чего еще ждать от него?! Все мужчины до смерти — мальчики-эгоисты, чувствующие лишь свою боль”.
* * *
Только Антон полез в свою алкогольную заначку, чтоб достать лекарство от плохого настроения, как зашла мама. Вот чутье! Ей при сухом законе цены бы не было. Сразу бы всех бутлегеров с чистой водки на чистую воду вывела!
— У-у, Антошечка в своем репертуаре. А куда это ты ручками потянулся? За томиком Гегеля-Бабеля-Бебеля? Или за коробочкой “Мартеля”? — Антон промолчал. — Ну-с, какой повод у нас на сей раз?
— Брось, мама! Ты же знаешь, я практически не пью.
— И все же…
— Да прежний повод. Можно сказать — традиционный. Нашего любимца таки вернули на фирму!
— Так мы же сами это планировали. Кстати, ты сделал так, как я говорила? Сам пригласил его на работу?
— Да, мама. Только знаешь, как-то у меня не очень убедительно все это получилось. Радушия, что ли, не хватило.