— Ой, девочка моя. Да ты не просто влюблена, ты живешь только этим мужчиной. Все мысли твои заняты им.
— Это правда. Но что мне делать? Ведь я ему не нужна. Он — хозяин, а я — горничная.
— Чувства не делят людей на слуг и хозяев. Это счастье, в котором все равны.
— Нет, Рубина, какое же это счастье, это — наказание. И странное ощущение, что замурована в коробке какой-то. Или камере. Я словно из одной тюрьмы попала в другую.
— И все равно. Не гневи Бога. Любая любовь — от него. Ее надо принимать как награду, а не как наказание.
— Да какая же тут награда! Любить женатого мужчину, видеть каждый день злые глаза его жены, сына… Это мука.
— Судьба не посылает человеку испытаний не по силам. Возможно, это испытание приведет тебя к чему-то очень хорошему.
— Ты думаешь, есть надежда?
— Надежда есть всегда. А в твои годы вся жизнь — одна сплошная надежда на что-то светлое.
— Светлое… Светлое. А у нас в доме, по-моему, готовится что-то черное. Я боюсь за него.
— Боишься?
— Угу, — с детской непосредственностью сказала Олеся. — Для сына, Антона, он чужой. Тамара тоже не любит мужа. И этот Игорь вечно при ней.
— Постой. Какой Игорь? Игорь Носков?
— Да.
— А-а-а… Этот, что мне браслет подбросил. Ну, когда я в тюрьму попала.
— Вот, Рубиночка. И такие люди все время крутятся вокруг Астахова. Понимаешь, я это просто физически чувствую. Они, они… как клубок змей. Вот сейчас, кажется, и ужалят.
— Ну так предупреди хозяина своего.
— Не могу. У меня нет доказательств. Что я ему скажу? И потом кто я такая: горничная-выскочка на жену и сына доносит?
— Да… если нет доказательств, только себе навредишь.
— В том-то и дело.
— Что тут скажешь?.. Живи, деточка. Выбирай, решай. Только попомни мое слово: лучше бы ты ушла из этого дома. Насовсем. И куда-нибудь подальше…
“Да куда ж я уйду? — печально размышляла Олеся по дороге домой. — Раньше меня только Форс своей злобой к этому месту привязывал. А теперь еще и Астахов своей добротой держит”.
* * *
Рыч сделал все так, как Удав присоветовал. И не пожалел.
С Лехой и Рукой они засели на старом кладбище. Хорошо засели. Схороны по всем законам оборудовали. Приехала новая охрана Зарецкого. Накачанный молодняк. Трое. Бицепсы вместо мозгов. Но понтов, понтов сколько! Каменные лица. Походка такая, будто мускулатура им ходить нормально мешает. Зашли в склеп, все трое!
Нормально. Хоть бы кого снаружи оставили! Да если б тут были их настоящие враги (а не учителя), просто гранатку бы бросили — и все.
Рыч знаком показал своим сообщникам — идем к выходу из склепа: там всех и похватаем, по одному. Так и сделали. Первого, кто выходил, об камень грохнули — он тут же вырубился. Остальных на мушку взяли.