— Нет, я сейчас… Мне таблетки выпить нужно, там витаминки разные…
— Да-да, сейчас. Я тебе подам.
Тамара протянула Свете заранее заготовленные таблетки. Та выпила их уже с закрытыми глазами и тут же заснула.
— Спи, спи. У тебя такое время сейчас, — сказала Тамара.
Забрала недоеденные пирожки. Вымыла чашки с недопитым соком. И перед тем как уйти из палаты, посмотрела на Свету с грустью и пониманием.
На душе было мерзко.
* * *
Когда горе переполняет сердце, то хочется одновременно и спрятаться от всех, чтоб никто не увидел, и поделиться переживаниями с каждым встречным.
Кармелита пришла к Максиму в гостиницу.
Он сидел за компьютером.
— Максим! — позвала его девушка. Он встал, подошел к ней.
— Что случилось?
— Бабушка… Бабушка умерла.
И снова Кармелита разревелась, пуще прежнего.
— Тихо, тихо, — попытался утешить ее Максим.
— Понимаешь… Я не могу поверить, что бабушки больше нет. Как же мне ее не хватает. Как бы я хотела побыть с ней. Почему мы всегда спохватываемся, когда человека уже нет…
— Всегда так получается. Мы не ценим того, что имеем. А потом уже поздно становится… Даже когда человек лежит в больнице, нам и то часто некогда сходить, находятся какие-то дела.
— Да, точно. Вот Светка! Моя лучшая подруга, а я у нее в больнице один раз только была…
— Я не думаю, что ей станет легче, если ты придешь в таком состоянии.
Если хочешь, могу я сходить. Надеюсь, Антона там не встречу.
— Ой, сходи, Максим, обязательно. Потом расскажешь, как там продолжательница рода.
* * *
На поминки таборные цыгане и зубчановские накрыли один большой общий стол.
Пили, ели, поминали добрым словом ушедших.
И лишь у Миро вырвались злые слова. Но все поняли его, потому что говорил он о нелюдях, убивших Бейбута.
— Табор никуда не уйдет, — пообещал Миро при всех. — Пока я… Пока мы не найдем того, кто приказал убить моего отца.
Цыгане закивали головами и затянули долгую, как дорога в степи, печальную песню.
А Сашка с Халадо убежали на кухню, не забыв прихватить кувшинчик вина.
— Давай еще выпьем, чтобы Рубине земля пухом была, — сказал Халадо.
— Давай! Выпили.
— Душевная была женщина…
— Да, Халадо, это верно. Бывало, поговоришь с ней, и на душе становилось легче..
— А Бейбут!
Сашка налил еще вина.
— Бейбут — настоящий мужик был! Будет и ему земля пухом.
— Давай. Не чокаясь…
Снова выпили. Оба смотрели непонятно куда.
Вдруг Халадо не выдержал, его плечи мелко затряслись, он разрыдался, спрятав лицо в свои огромные ладони.
— Эй! Ты чего? Халадо! — растерялся Сашка. — Халадо, что с тобой?
— Рубину жалко… и Бейбутатоже… это несправедливо…