— Не. Я думаю об Удаве! Какой он все-таки умный и хитрый, правда?
— М-г-м, — промычал Рука, обдумывая, как вернее навесить Лехе дурацкие "погоны".
— Но одного понять не могу. Если он такой хитрый, зачем с этим цыганом связался?
— С Рычем-то?
— Да. Мы бы вдвоем для него все… все и так в лучшем виде сделали б.
Пока Леха трепался, Рука скинул ему последние карты:
— Продул ты, дружище. Дурак ты "в лучшем виде"… — да еще и погоны повесил.
— Ниче. Отыграюсь.
— Да надоело, — сказал Рука, завалившись на кровать.
Леха тяжело вздохнул.
— Да-а, блин… — мечтательно сказал Рука. — Эх-эх-эх… Ахорошо было Рычу сидеть-то, прятаться, когда мы ему пивко носили свеженькое, еду, еще горячую. Нам бы кто чего принес. А то тут по ночам, как шакалы, побираемся…
— Слышь… Давай я пожрать принесу. Прямо сейчас! И водочки…
— Да ты че, а если кто тебя увидит?
— Не увидит! Да и что на мне такого. Не я цыгана валил. Я ж быстро.
Никто меня не узнает.
Леха быстро оделся, направился к выходу.
— Водки принеси! — крикнул Рука вдогонку.
— Принесу! И пива тоже, — ответил на ходу приятель.
— Люблю, когда пиво с водкой правильное, — подвел итог Рука и включил телевизор.
После смерти Бейбута Миро стал главным в таборе. И дело не в том, что он был сыном предыдущего вожака. Просто имелось в этом парне что-то такое, отчего сразу было понятно: когда придет срок — ему быть старшим. Вот только срок этот пришел слишком рано. Немыслимо быстро.
Миро не стал бросать свои слова на ветер. Первым делом он сел с мужиками и хорошо обмозговал, как искать убийцу отца. С этой целью подробно поговорил не только с таборными, но и с Палычем, с Максимом. Расспросил Ваську. С Баро посоветовался. В милицию цыгане пока заявления никакого писать не стали.
Однако же об Удаве расспросили. И о РукесЛехой тоже.
Только навар со всего получился не очень густой. Кто такой Удав, никому неведомо. Руку с Лехой в Уп-равске знают получше, но они в последнее время куда-то запропастились. Милиция поделилась с Миро фотографией двух уголовных элементов. После чего невод по Управску был заброшен широко. Появятся эти ребята, ой, несдобровать им…
И именно Баро помог Миро забросить этот невод. Вот и на этот раз вожак табора и цыганский барон обсуждали подробности предстоящей облавы. Когда же собрался парень уходить, Зарецкий его остановил.
— Миро, ты пришел ко мне с одним откровенным разговором. А я… я тоже хочу быть с тобой откровенным.
Миро показал жестом, что готов выслушать любые откровения старшего. И Зарецкий продолжил:
— Я не могу допустить, чтобы эту новость, которую собираюсь тебе сообщить, ты услышал от кого-то другого. Ты должен узнать об этом от меня.