Но и Рука, и Леха были начисто лишены сентиментальности и, прикурив, пошли дальше к выходу.
* * *
Выпроводив Форса, Баро посмотрел на Бейбута с искренней благодарностью.
— Спасибо тебе, Бейбут! Я знаю, что виноват и перед тобой, и перед всем табором. А ты меня сейчас так поддержал.
— Если честно, Рамир, я был очень зол на тебя.
— Понимаю. В том, что случилось, только моя вина. Я предал цыганские корни — сижу вот в городе, воли не вижу…
— У каждого своя судьба, Рамир.
— Нет, Бейбут, чувствую, что живу не своей жизнью. Засиделся я здесь.
Душа дороги просит.
— Ну, так — какие наши годы? Поколесим еще!
— А это все я на кого оставлю? — И Баро обвел взглядом кабинет, как символ своей бизнес-империи.
— Не буду уговаривать тебя, Рамир. Но главное — это чтобы ты внутри себя чувствовал свободу, где б ни жил и чем бы ни занимался… Завтра, ровно в пять, мы с Миро будем у тебя.
— Добро. Только на встречу с Рычем я пойду один…
— Возьми с собой кого-нибудь, Рамир, а то у меня нехорошее предчувствие.
— Не отбирай хлеб у Рубины, Бейбут, предчувствия — это по ее части, — улыбнулся Баро. — Все будет нормально, не волнуйся.
И едва не поссорившиеся старые друзья расстались по-прежнему друзьями.
* * *
Рыч плотно поужинал из припасов, принесенных Рукой и Лехой. Взял в руки подарочную коробочку, повертел, написал что-то на клочке бумаги и положил внутрь. Встал, сделал шаг в сторону и взял откуда-то тряпичный сверток.
Аккуратно развернул его — и вдруг в подземелье что-то блеснуло. Золото!
Цыганское золото было завернуто в простую тряпку!
Максим и Палыч, не первый час уже прятавшиеся неподалеку, изо всех сил сдерживались и неотступно следили за каждым движением Рыча.
Рыч погладил слиток рукой, снова завернул его и положил в коробочку.
Два взгляда четырех глаз из глубины каменоломен, казалось, были соединены теперь с этой коробочкой самыми крепкими канатами в мире. И эти глаза разглядели, куда именно Рыч спрятал свой подарочек, приготовленный на завтра для Баро…
* * *
Закончив обряд, Рубина сидела, белая, как полотно, и смотрела на неподвижно лежавшую Кармелиту. И вдруг Кармелита сделала глубокий вдох и задышала ровно, как обычный спящий человек.
— Неужели получилось? — прошептала Рубина одними губами.
Земфира бросилась к старой цыганке:
— Рубина, ты не вставай, отдохни немного.
— Ничего-ничего… Все прошло. Я уже пришла в себя.
И вдруг женщины услышали такой знакомый звонкий голос:
— Бабушка, ты что, заболела? — Кармелита выглянула из-под одеяла. — Ты плохо себя чувствуешь?
Рубина с Земфирой никак не могли поверить в происходящее, а девушка обвела взглядом свою комнату: