Дан позвонил вечером, чтобы пожелать спокойной ночи. Разумеется, я не могла говорить с ним свободно из-за Милы. Но Ерохин и не горел желанием обсуждать рабочие моменты. Его интересовало совсем другое.
— Ты уже в постели? — пел он, как тетерев на току.
— Нет, но собираюсь.
— В чем ты спишь?
Будь это начало обычных отношений, я бы послала наглеца к черту с такими вопросиками, но игра требовала креативного подхода и отказа от напускной скромности. Он знал, что я спала с чужим мужчиной несколько лет. Какой смысл после этого прикидываться святошей?
— Сам как думаешь? — потравливала я, заставляя фантазировать.
— Шелковая сорочка. Тонкая, почти прозрачная.
— Интересное предположение. У меня есть что-то похожее, но в них как-то неуютно. Еще варианты?
— Ммм, может пижамка? Знаешь, бывают такие на бретельках маечки и шортики. Очень миленькие.
— Знаю, но у меня таких нет.
— Хочешь подарю?
— Дари, но вряд пригодится.
— Почему?
— Потому что я голая сплю.
На последней фразе у меня получился такой заманчивый и соблазнительный тембр, что работники секса по телефону удавились бы от зависти.
— Ты меня убиваешь, — прохрипел Дан.
— Ты сам спросил.
— Да. Я сам себе враг. Серьезно, Лен, это жестоко. Я же теперь буду представлять тебя голой.
Я закатила глаза.
— А до этого не представлял?
— Эээ… До этого я с собой боролся, а теперь не смогу.
— Тогда… расслабься и получай удовольствие.
— А что еще остаётся?
Я хихикнула, решив свернуть разговор на этой ноте.
— Спокойной ночи и сладких снов.
— И тебе, — снова хрипло откликнулся Дан, вешая трубку.
Отправившись в ванную умыться, я столкнулась с Милой. Она ухмылялась. Руку отдам на отсечение, что зараза подслушивала. Хорошо, хватило мозгов не обращаться к Ерохину по имени, иначе… Ох, даже думать не хочу.
В среду я разрывалась между собственной работой и курированием автоматики. Ближе к обеду позвонила Катерина Павловна собственной персоной, заявив, что я должна записаться к Ерохину на прием. Дабы выгадать себе подходящее время, уточнила, какие часы у нашего большого начальника свободны. Оказалось, что их нет, и для меня в виде исключения выделили обед.
Гады. Что один, что второй. Как будто у меня желудок казенный. Если у Влада были эпизодические приступы вредности, то Ерохин, похоже, целенаправленно решил довести меня до язвы. Сначала бар, где только выпивка, потом бургеры из сомнительной забегаловки, теперь вот отменил мой обед. Не сволочь ли?
Еще и расчётчик истрепал все нервы своим «успею-не успею». Пришлось даже надавить, и он задержался вечером, чтобы все закончить. Утром в четверг я старалась не нервничать. После того разговора о пижамах Дан больше не звонил, но едва я пришла на работу, получила смс: