Но мать усаживаться и успокаиваться явно не собиралась. Напротив, она разволновалась еще сильнее – пришла в кухню, стала мешаться у Фрэнсис под ногами. Она уже жалеет, что пропустила утреннюю службу. Она могла бы поделиться новостями о нападении на мистера Барбера. Она думает, им с Фрэнсис следует предупредить соседей. Нельзя ли отложить стряпню на пару часиков? Если они выйдут из дома сейчас же, то успеют обойти всех до обеда.
Фрэнсис в смятении уставилась на нее:
– Но мне же не обязательно таскаться с тобой, правда?
– Нет, мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошла, все-таки дело очень серьезное.
Видя, как плохо мать выглядит, Фрэнсис смирилась. Она убрала сковородки с плиты и постаралась привести себя в порядок. Сначала они заглянули к ближайшим соседям – Голдингам, жившим слева от них, и пожилым сестрам Дезборо, жившим справа. Затем перешли через дорогу и наведались к Доусонам, а после них к Лэмбам. Напоследок поднялись по шлаковой дорожке на вершину холма и нанесли визит миссис Плейфер. Разумеется, все восприняли новость одинаково. Уму непостижимо! Чтобы такое стряслось в нашем квартале! Практически у нашего порога! Да, непременно нужно сообщить в полицию. Мистер Лэмб самолично сходит в участок. Нет, что ни говори, а после войны все стало совсем иначе. Цивилизованные нравы в обществе безнадежно утрачены. Конечно, можно винить во всем безработицу, но на самом-то деле свободных рабочих мест полно – мужчины сидят без работы потому лишь, что требуют несусветную зарплату. В свое время они отправлялись на защиту родины только по принудительному призыву, тогда как сыновья джентри добровольно жертвовали своими жизнями. А теперь приличные люди боятся ходить по собственным улицам?
Под конец Фрэнсис уже просто слышать не могла все это. В «Бремаре», пока миссис Плейфер бурно изливала свое негодование, она потихоньку вышла из гостиной через раскрытое французское окно и спустилась в сад. Она была настолько опустошена усталостью и неопределенностью, что казалось, парила над самой землей, не касаясь ее ногами. Сиамские кошки рысцой трусили за ней по гравийным дорожкам. Миновав скамейку, где в прошлый раз она сидела с вялым мистером Краузером, Фрэнсис подошла к пруду. В темной глубине смутно угадывались несколько крупных оранжевых рыб, а по глади воды медленно плыл древесный лист, словно приводимый в движение крохотными веслами. При виде него Фрэнсис со сжавшимся сердцем вспомнила Эварта и «маленькую гребную шлюпку». Вспомнила, как сидела, тесно прижатая к нему, на диванчике у Нетты. Казалось, это было не вчера, а сто лет назад. Потом через сад донесся звон одних из часов миссис Плейфер, отбивавших полдень, и… Ради всего святого, что она здесь делает? Она должна быть дома, с Лилианой. Почему она оставила ее, не сказав ни слова, не черкнув записку хотя бы? Внезапно Фрэнсис охватило чувство, близкое к панике. Она ясно понимала, что вчера они с Лилианой запустили что-то в движение – что-то вроде жужжащего волчка, который, если Фрэнсис не будет постоянно его подкручивать, вскоре замедлит вращение, завихляет, завалится набок и, стремительно откатившись в сторону, остановится.