Лилиана, наблюдавшая за ним поверх стакана, спросила:
– Ну и чего ты там высматриваешь?
Но он обратился не к ней, а к Фрэнсис:
– Как насчет какой-нибудь игры, Фрэнсис?
– Игры? – Она подумала, что он имеет в виду шарады, в каковой игре она всегда была безнадежно слаба. – О нет! Мне уже пора на боковую! Сейчас ведь совсем уже поздно, да?
Ответа не последовало. Лилиана все так же пристально смотрела на Леонарда, который снова пересек комнату и взял с нижней полки книжной этажерки какую-то потрепанную коробку. Когда он возвратился с ней к лампе, Фрэнсис разглядела красочную крышку.
– О, «змеи и лестницы»!
Леонард ухмыльнулся:
– Вам нравится эта игра? – Ухмылка стала хитрой. – Лили тоже нравится. Правда, Лил?
Вместо ответа Лилиана подалась вперед и попыталась выхватить у него коробку, но безуспешно. Оттолкнув ногой пуф, Леонард развернул картонное игровое поле на ковре между диваном и креслом, затем выбрал три деревянные фишки – желтую для Фрэнсис, синюю для Лилианы, красную для себя – и положил одну за другой рядом с полем, придавливая каждую большим пальцем, как картежник, выкладывающий на стол монеты. Фрэнсис сначала приподнялась, чтобы рассмотреть получше. А потом, решив развлечься партией-другой, выбралась из кресла, скинула туфли и уселась на пол рядом с Леонардом – при этом ее слегка пошатывало, но стакан с джином она тем не менее прихватила с собой. Фишки были со сколами, потертые до белесости по краям. Картонное поле от долгого употребления стало ворсистым и уже расползалось на сгибах. Судя по виду, игра прослужила лет тридцать, не меньше, но картинки оставались ядовито-яркими, а поблекшие цифры были подрисованы чернилами – причем некоторые из них выглядели причудливо, поскольку обзавелись конечностями, превратились в цветы, сердечки, ноты. Нескольким змеям были пририсованы цилиндры, очки или бакенбарды.
Лилиана по-прежнему сидела на диване.
– Ты не присоединишься к нам? – спросила Фрэнсис.
Она помотала головой, с непроницаемым выражением лица:
– Мне не хочется играть.
– Я думала, такие пестрые краски как раз в твоем вкусе.
Лилиана пристально взглянула на нее и отвела глаза. Леонард хихикнул:
– Она не любит проигрывать.
Лилиана нахмурилась:
– Неправда!
– Игрок из нее никудышный.
– Неужели? – сказала Фрэнсис.
– Вовсе нет, – возразила Лилиана.
– Она бессовестно жульничает.
– О боже.
– Ничего подобного! Это он постоянно жульничает!
– Ну так докажи, – предложила Фрэнсис.
– Да, давай, докажи! – Леонард схватил жену за ногу и стянул с дивана.
Она тяжело плюхнулась на пол, расплескав джин из стакана, а когда попыталась вернуться на прежнее место, муж стащил ее обратно. Лилиана сдалась – но улыбнуться так и не пожелала. Она стянула с дивана подушку, пересела на нее и подоткнула под себя юбку неуклюжими, раздраженными движениями, а потом застыла с поднесенным ко рту стаканом.