Фрэнсис с вызовом встретила его взгляд:
– Всего один предмет одежды?
– Всего один.
– А если вы попадаете на сердечко – то что?
– А если я на него попадаю, – ответил он, расплываясь в ухмылке уже до самых ушей, – тогда Лилиана должна снять еще что-нибудь.
– Понятно. А что будет, если… ну, если я на него попаду?
Леонард задумался, поглаживая щетинистый подбородок, – или сделал вид, что задумался.
– Нда… вопрос заковыристый, конечно. Мы, видите ли, никогда прежде не играли с третьим участником… Если на сердечко попадете вы, Фрэнсис, полагаю… э-э… Лилиане придется снять с себя еще что-нибудь. Хотя вы тоже можете что-нибудь снять, коли пожелаете.
Любезность, хотя и немного запоздалая, подумала Фрэнсис; если предложение раздеваться по ходу игры в «змеи и лестницы» вообще может считаться любезностью. Но она уже изрядно захмелела и была возбуждена алкоголем и крепким табаком – а еще возбуждена, противно своей воле, пикантной интимностью ситуации, в которой они трое оказались. А ведь вечер начинался совсем не многообещающе. Фрэнсис вспомнила свое дурное настроение, миссис Плейфер, мистера Краузера – все это казалось бесконечно далеким.
Да мистер Краузер просто тряпка. Чтобы сидеть наедине с девушкой в тенистом саду – и только и делать, что гладить кошку! Вот она, например, сумела бы воспользоваться ситуацией!
Время вдруг странным образом скакнуло вперед, и Фрэнсис неожиданно для себя обнаружила, что игра началась. Для первого хода нужна шестерка, пояснил Леонард, и она раз за разом безуспешно крутила волчок, выкидывая другие цифры, в то время как фишки Леонарда и Лилианы уже прыгали по полю. Когда же она наконец вступила в игру, то сразу попала на одну из подправленных клеточек – там был нарисован скрипичный ключ, а значит, ей следовало спеть отрывок из какой-нибудь песни. Фрэнсис спела первое, что пришло на ум: «Ты скажи, барашек наш». Она ограничилась всего двумя строчками, причем выбрала тональность так неудачно, что высокая нота на слове «шерсти» прозвучала как мучительный писк. Но Леонард зааплодировал, словно она исполнила оперную партию, и, передвинув вновь зажженную сигарету в угол рта, воскликнул «браво!».
Леонард в свою очередь крутанул волчок и переместил красную фишку на клетку с нарисованным цветком. Он разыграл сложную пантомиму, производя волнообразные движения руками, а Лилиана и Фрэнсис попытались угадать, какой цветок он изображает. Маргаритка? Роза? Оказалось – вьющийся плющ, и все трое принялись шумно спорить, можно ли вообще считать плющ цветком. Леонард положил конец препирательствам, крутанув волчок за жену и быстро простучав ее фишкой по игровому полю. Фрэнсис не поняла, смухлевал он или нет, но синяя фишка проскользила вниз по змее в цилиндре и остановилась на одном из чернильных сердечек.