Виконт тоже подъехал к дамам, отсалютовал им копьем и сказал:
– Приветствую Вас, мои несравненные беглянки! Видите, наша разлука не была длинной.
Жанна молча склонила в ответ голову.
Жаккетта никак не стала реагировать на приветствие виконта. Она внимательно рассматривала его, словно неодушевленный предмет.
– Госпожа Нарджис, улыбнитесь! Этот великолепный турнир я посвящаю Вам! – заметив ее холодный взгляд, крикнул виконт.
– Я не госпожа Нарджис! – звонко отчеканила Жаккетта. – Я служанка госпожи Жанны. Меня зовут Жаккетта. В свободное от изображения знатной дамы время я укладываю ей волосы! Так что Вы посвятили свой турнир прислуге! Не забывайте об этом!
Волчье Солнышко не успел ей ответить, – второй раз взревели трубы, призывая участников поединка занять исходные позиции.
Рыжий уже надевал шлем, гладкий и круглый, с круто выгнутой лицевой решеткой. Султан страусовых перьев белого и красного цвета венчал его.
Виконт отъехал от помоста. Его слуги уже держали наготове тяжелый вороненой стали шлем с нашлемником в виде, как не трудно догадаться, оскаленной волчьей головы.
Все стихло.
Рыцари с тяжелыми копьями наперевес замерли в концах поля.
Третий раз завыли трубы и с тяжелым, глухим топом вдавливая широкие копыта в мягкую землю кони понеслись навстречу друг другу.
Жаккетта откинулась на спинку высокого кресла и закрыла глаза. Смотреть на поединок она не собиралась.
Она вытолкнула за невидимую дверь весь мир вокруг, с его шумом толпы, топотом коней, звоном оружия, вздохами и восклицаниями госпожи Жанны, и осталась одна во всей Ойкумене. Солнце било ей прямо в лицо, перед глазами в расплавленной огненно–черной темноте вспыхивали золотые звезды и крутились искрящиеся круги.
Теперь снаружи Жаккетты не осталось – она вся была внутри, в темноте среди звезд. И не слышала больше звуков поединка.
* * *
Очнулась Жаккетта оттого, что в солнечное море, плещущееся перед ней, вплыла черная тень, закрывая прожигающее насквозь солнце.
«Уже кончилось?» – слабо подумала она и распахнула веки.
Перед глазами по–прежнему стояла темнота. Потом зрение вернулось. Перед ней стоял рыжий, солнце било ему в спину, небо за его плечами было светлое, а чем дальше, тем темнее становилась его лазурь. Над полем царила звенящая тишина, а, может, у Жаккетты в ушах звенело…
– Ты убил его? – прошептала с надеждой Жаккетта.
– Похоже, ранил, – деловито отозвался рыжий. – Вставай, маленькая, пора сбегать.
Жаккетта тряхнула головой, возвращаясь обратно в бытие.
Она попыталась встать и поняла, что не может этого сделать. Ноги не держат.