Та чуть склонила голову, изучая Леонида, затем сказала:
– Кажется, имеет место недоразумение. Коорны – не рабы. Вам предлагается исполнять полицейские функции, на которые, как мне известно, вы согласились.
– Именно что согласился, – вмешался Касс, – и видеозапись процесса формулирования и заключения договора я могу предоставить хоть сию секунду.
На его лице, отмеченном в визоре словами «недоумение, растерянность», отчетливо проступал не замеченный искином немой вопрос «какого, твою мать, черта?!».
– Суть вещей не меняется от смены слова, – возразил наемник, – поскольку при заключении договора точное значение понятия «полицейские функции» не оговаривалось, то я буду пользоваться своим пониманием этого термина. Охрана рабов – ни разу не полицейская функция.
– Я еще раз подчеркиваю, что коорны – не рабы, – спокойно напомнила балларанка.
– К огромному сожалению столь высокоразвитых существ, как вы, – глядя прямо ей в глаза, произнес Леонид, – низшие существа вроде землян тоже способны иметь свое мнение, которое в данном случае отличается от вашего. У нас, опять же к вашему сожалению, есть принципы.
Касс только закрыл лицо руками в жесте, символизирующем отчаяние. Однако балларанку полный иронии ответ наемника не обескуражил.
– Рискну предположить, что незаслуженно негативное отношение к моей расе возникло у вас после встречи с моей сестрой на Таркате, – заметила она, – и именно оно сейчас влияет на ваше поведение, командир.
– Так это были не вы? – спросил Леонид, надеясь, что его брови не поползли при этом вверх.
– Нет. На Таркате вы виделись с моей сестрой Вэш. А меня зовут Лаш, мы близнецы. И с вашей стороны крайне несправедливо судить обо всей расе по одному конкретному представителю. Индивидуумы с ярко выраженным расистским мировоззрением есть и среди вас, не так ли?
Наемник не стал говорить ничего о том, что среди балларанцев расист как минимум каждый третий. Числа в данном случае роли не играют.
– В таком случае прошу прощения за незаслуженно плохое мнение о вас лично, – сухо сказал он, – но даже если мы будем считать, что ваши слова вернули мне уважение к балларанам, это все равно ничего не меняет. Ваших рабов, слуг – называйте как угодно, мы стеречь не будем.
– Их не надо стеречь, – возразила Лаш, – вас никто не потрудился просветить касательно положения дел с коорнами, видимо, упустив из виду, что у наемников с отсталой планеты могут быть принципы. Что ж, надо это исправить.
Коорны в колонии находятся по собственной воле. Все они… добровольцы. Они и не помышляют о бегстве, как не помышляют о каком-либо неповиновении. Мы для них почти что боги, и выполнять нашу волю для коорнов – счастье. О том, что на самом деле они трудятся не на нас, а на себя, коорны пока не знают – но это именно так.