Если она магического происхождения, достаточно взять серебряный кинжал.
Протянув руку, я не глядя кинула графический узор, выдернув из кучки железа поменьше тонкий стилет, чьё навершие было с гравировкой в виде единорога.
Теперь нанести на него соль. На столе её было не сказать, чтобы много, но достаточно.
Наложить чары поубойнее сверху, чтобы, если на твари был какой-то щит, в момент столкновения он бы схлопнулся, поглотившись встречными.
Следующий момент – берём и бьём, прямо туда, где скопление щупальцев, и они старательно пытаются что-то не то закрыть, не то защитить.
Звякнул клинок. До дерева, вдохнувшего от ужаса и не выдохнувшего, осталось всего несколько миллиметров. Щупальца, атаковавшие встречно меня в тот самый момент, как я замахнулась кинжалом, были достаточно быстры, чтобы дотянуться до моего лица. Но не чтобы добраться до шеи.
И сейчас вся эта чёрная масса таяла на моем кинжале без остатка, разве что некоторое зловоние пошло, но от него быстро избавилась королева.
Всё?
Разобрались?
Ну, а Медное-то дерево кому помешало? Что это была за гадость? И вообще, у меня получилось или как? Скажет кто-нибудь?
Ага. Сама уже вижу. Получилось.
Встрёпанная призрачная девушка, похожая больше всего на воробья, налетела на меня вихрем.
– Ты! Ты! Ненормальная! Ты что сделала? Ты что сотворила?!
– Полагаю, избавила тебя от той гадости, которая что-то там с тобой делала, заодно тебя запечатывая. В чём именно я была не права? – уточнила я, взглянув на лезвие кинжала, продолжающего медленно таять. Это так получается, что сейчас лезвие вообще пропадёт, и мне останется только рукоять на память? Оригинальный подход к делу. Не сказать, что это был мой любимый кинжал, но… С такой зачаровкой он у меня был единственным. Как и единственным он был, состоящий целиком из серебра. Мдя, а если бы я била сталью? Она бы испарилась быстрее, чем я дотянулась бы до сердца твари?
– Ты меня вообще слушаешь? – продолжила разоряться хранительница дерева. – Ооой! Я с кем разговариваю?!
– Не со мной, – отозвалась я, поднимая голову и разглядывая «Воробья». Что-то в них было общее. В этих… трёх девушках-хранительницах. Что-то такое… Едва уловимое.
Хранительница махнула на меня рукой, повернулась, увидела Цитандеру и расцвела в счастливой улыбке:
– Дита!
– Здравствуй, Дерина, – прошептала эльфийка, протягивая ладони. – Я уже думала тебя и не увижу больше.
Ладони соединились.
Молнии не громыхнуло, небеса озаряться тоже не стали, но от женских рук распространилась волна: эмоций, чувств, мыслей, памяти.
Они были знакомы. Ещё в прошлой жизни. Я знала это своей ведьминской сущностью так, словно передо мной это было написано в книге. Ещё до того, как Дерина стала хранительницей Медного дерева и его олицетворением. Их даже подругами назвать нельзя было. Эти двое были друг для друга большим. Но сколько Цитандера не звала – Дерина ей ни разу не откликнулась, и сколько не кричало само Медное дерево, до королевы эльфов долетали только отголоски.