— Что ж, если вы так настаиваете, девочка… Но мне, откровенно говоря, это доставило огромное наслаждение. Я просто без ума от вас и предвкушаю продолжение… при первом же удобном случае.
Низко поклонившись, Дуглас развернулся и зашагал по галерее, направляясь к своим апартаментам.
Кейт на секунду остолбенела, щеки вспыхнули, ее захлестнули эмоции. Сомневаться не приходилось, что только мужчина, рожденный в приграничной полосе, способен на такой поступок и на столь бесцеремонное обращение с малознакомой девушкой. А ведь она даже не рассердилась и никак не проявила свой гнев по поводу произошедшего, хотя имела полное право выразить негодование. Наоборот, Мэри испытывала странное возбуждение из-за того, что Адам «возгорелся» и дал свободу собственным чувствам. Все еще не придя в себя от смятения, словно девчонка, потерявшая рассудок от любви, она нащупала ручку двери и легонько нажала на нее.
Реакция Кеннота Гиллеспи на отказ дала Кейт мимолетное представление об интриге в действии. Немного позже это понятие оказалось подкреплено осмотрительным поведением Дугласа. «Интересно, разве жители приграничья не замечают сетей интриг и коварства, которые раскинулись почти по всей стране?» — почему-то мелькнуло в голове Мэри. Совершенно невзначай она все-таки сумела понять, что сэр Адам прибыл в Кричфилд по секретному делу, предварительно договорившись о встрече с Вильямом Макгори.
Кейт позволила себе немного пофантазировать и постаралась представить произошедшее между ней и Дугласом как символическую битву. Осмотревшись вокруг и убедившись, что галерея пуста, она поспешила на поиски Адама. Зачем? Да просто из чисто женского любопытства.
Мэри добралась до комнаты, расположенной в самом конце коридора, в которую — она успела увидеть — вошел Дуглас. Из-за двери до нее донесся негромкий гомон мужских голосов. Чтобы разобрать хоть что-нибудь, ей пришлось приложить ухо к филенке — это могло помочь понять содержание разговора в закрытом помещении.
— Дела этого Бабингтона, — произнес один из участников беседы, — наконец-то убедили Елизавету, что ее жизнь находится под угрозой до тех пор, пока жива Мария. Лично я сомневаюсь в существовании какого-либо определенного курса, которого нам следовало бы придерживаться в данный момент. Вот так-то вот, Макгори.
— Сэр Энтони Бабингтон, — зазвучал другой, более суровый голос, — чист душой и сердцем и поэтому оказался в положении молодого дурака. Более значимым в этом деле нужно считать тот факт, что он попал в руки проклятого Вэлсингама.
Это замечание вызвало приглушенный ропот. Кейт напрягла память и сосредоточилась. Имя вышеупомянутого Бабингтона было ей незнакомо, но Френсиса Вэлсингама она знала как государственного секретаря королевы Елизаветы. Он слыл весьма увертливым человеком. Сама матушка-природа наградила его этим даром, столь необходимым для организации политических интриг.